В боку и ноге Уве нарастала боль, но он не обращал на это внимания. Адреналин заполнял каждую его клетку. Гном ещё мог двигаться, а значит, мог драться. Надо подниматься! Он увидел, как Цмок снова бросился на Къельда и навалился на него всей своей массой, буквально придавливая к полу. Послышался хруст - болотный чёрт вывернул и сломал левую руку щура, все ещё сжимавшую молот. Молот со стуком упал. Рука безвольно повисла. Къельд заорал и уже на коленях смог нанести два мощных удара прямо в морду монстра, но тот только отпрянул назад и раскрыл пасть. Алая воротниковая складка вокруг его морды вдруг развернулась и затрепетала, издавая клокочуще-шипящий звук. Глаза яростно блеснули. Стало понятно, что на этот разящий последний бросок тварь положит все силы. Мускулистая шея распрямилась. Это походило на бросок кобры - молниеносный, фатальный. Когда пасть цмока сомкнулась, Къельд не успел ничего предпринять. Зверь схватил зубами голову гнома и замотал в стороны, ломая шею в нескольких местах.
***
Уве не было жаль щура, ведь это было лишь его временное воплощение. Его предок пришёл, чтобы спасти своего внука. Он уже был мёртв и теперь умирал снова.
Когда Уве подбегал к цмоку, вцепившемуся мертвой хваткой в Къёльда, у него проскользнула только одна мысль: 'Это не должно быть напрасно. Ты пришёл не зря! Ты пришёл не зряяя!'
- Нааа! - заорал гном, собрав все свои силы и метя ударом топора прямо цмоку в лоб.
Адреналин пульсировал у него в висках. Уве увидел, как безжизненное тело Къельда начало подрагивать и по частям растворяться - таить. Прозрачное и в тоже время мутноватое марево разъедало остатки тела щура, которое всё еще моталось, терзаемое чудовищем. Вот расплылись ноги. Потом рука отделилась от предплечья, проплыла несколько сантиметров в сторону от тела и тоже растворилась как масло на сковороде, оставляя после себя в воздухе только полупрозрачную субстанцию. Последней с шипением исчезла голова гнома, и зубы цмока клацнули, смыкаясь. Цмок с удивлением уставился в муть, оставшуюся от Къельда и зависшую в воздухе. Он не смог увидеть, как к нему приближалось испещрённое рунами лезвие секиры. В этих остатках марева время как будто замерло, и Уве понял - он ЗАВИС в прыжке над чуть склоненной головой твари. Он всё летел и летел, напрягая изо всех сил всё свое тело, чтобы успеть прорубиться сквозь эту вязкую пелену и нанести удар сверху вниз прямо в череп чудовища. Казалось, они так и замерли на целую вечность - удивленно моргающий цмок с растопыренными красными воротниковыми складками вокруг головы и зависший над ним Уве, медленно, но верно, опускающий секиру цмоку прямо в морду. Голова цмока начала медленно поворачиваться вверх навстречу приближающемуся лезвию. Желтые глаза болотного чёрта встретились с глазами гнома. Уве не смог прочитать в них ни страх, ни гнев, ни что-то, что могло быть похожим на эмоции или чувства близкие и понятные гному. Глаза твари просто смотрели сквозь пелену и ничего не выражали. Мысли же Уве были чистыми - марево замедлило время, но никак не повлияло на его сознание, он только должен был успеть - успеть убить! Рот его был раскрыт в беззвучном вопле.
Когда топору осталось преодолеть лишь каких-то полметра, последние остатки исчезающего Къельда испарились, а, следовательно, исчезла и та волшебная субстанция, из которой состоял щур, и которая окутывала обоих сражающихся. Неожиданно Уве снова почувствовал притяжение земли, а его топор обрушился со всей своей мощью вниз.
Удар был такой силы, что просто расколол змеиный череп надвое, а топор завершил свой полет, врезавшись в каменный пол. При этом гном успел сгруппироваться и приземлиться на ногу и колено. Раскроенная голова цмока рухнула рядом, задние клешни расползлись, и тело медленно осело, мелко подрагивая.
'Всё', - прозвучало в голове у Уве.
Дальше он слышал только своё дыхание - только дыхание и тихие порывы ветерка, продолжающего задувать снег в расщелины стен.
Было странное чувство, что он остался совсем один, а ведь ещё несколько минут назад тут боролись за жизнь несколько живых существ.
Медленно поднимаясь с колена, он обвёл глазами пространство: тело цмока, голые и безжизненные стены, холодный и враждебный лес вдали, луна, снова тело цмока, топор. От места, куда вошёл топор, по полу расползались трещины.
Постоял. Отдышался.
'Надо похоронить Ремдаля, - подумал гном. - Я вернулся за тобой, Рем. Я отомстил.'
Он нашёл остатки друга и положил их на плащ. Затем завернул и взвалил на плечо, не обращая внимание, что плащ сразу пропитался кровью. Потом нашел неглубокую рытвину рядом с домом, аккуратно положил туда труп и засыпал его землёй и камнями, собранными из развалин дома. Краем глаза он увидел детёныша цмока, бездвижно валявшегося в сугробе. Часть сугроба немного подтаяла и налилась тёмной кровью. Уве сплюнул. Зачем-то подошел к трупу цмока и со всей силы пнул сапогом в открытую зубастую пасть.
Потом немного посидел у могилы Ремдаля. 'Твое тело не найдут ни волки ни эти твари, - подумал он. - Прощай, друг. Извини меня... Было слишком поздно. Ты же знаешь. Ты сам всё видел... Было поздно.' Уве закрыл глаза.
Потом встал.
Надо было возвращаться в Вандъяль. Он в последний раз залез на второй этаж, осматривая, что можно взять с собой. Прихватил остатки еды и котелок для разогрева воды. Затем спустился вниз и взобрался на смирно ждущую его лошадь: 'Давай, Быля. Домой!'
***
Когда начало светать, его, наконец, перестало трясти. Он немного замедлил шаг лошади. Чуть нагнулся назад к дорожным сумам, пытаясь найти свой жевательный табак. 'Чёрт, я же его сюда точно положил, - подумал он, - куда же ты делся?' Ещё немого покопался, но ничего не нашёл. 'Точно Рем спёр, сукин ты сын, - неожиданно захохотал Уве. - Ты меня и мертвый достанешь. Надеюсь, пришелся по вкусу табачок, рыжая твоя башка'. Смех Уве смолк... и он смахнул солёную влагу с усов тыльной стороной ладони.
Вдали виднелись отвесные склоны Бурых гор. Теперь до них и на юго-восток. Домой.
06.05.2018