1
Боль... Кажется сотни иголок прошли череп и вонзились в мозг.
Сознание плывет...
В глазах темно...
Сколько это продолжается не могу определить.
Появляется звук, правда, приглушенный. Боль отступает. Проясняется взор. Осматриваюсь...
Деревья… Кругом деревья и кусты. Сквозь кроны пробиваются яркие солнечные лучи.
Сижу на пятой точке, спиной опираясь на один из стволов. В плавающее сознание приходит мысль – лес. Это лес. Вот сосна. Ветки, трава, ноги, задница, руки, а в руке...
– Топор, мать его... – бормочу хриплым голосом.
Мать?! Мама, папа, дети, семья, дом... Как из прорвавшейся плотины, бурным потоком несутся в моей голове слова и понятия. Их значения понимаю, но в памяти подходящих людей не нахожу. Себя тоже.
– Кто я? – произношу вслух, хотя чувствую, что фраза банальная и глупая.
Все мысли в голове закручиваются водоворотом непонимания. Запоздало приходит ощущение тепла в районе бедра. Сую левую руку в боковой карман серо-зеленых штанов из жёсткого, крепкого материала. Достаю сильно оплавленный плоский прямоугольный предмет чёрного цвета. Телефон?! Эээ… И что с ним?
Бросаю бесполезный девайс в сторону. Вот нахрена мне этот бесполезный мусор?
Осматриваюсь внимательней. Походные ботинки, штаны, куртка, одного комплекта со штанами. На голове ощупываю ёжик коротких волос. Возле ног охапка веток можжевельника. Хм... Можжевеловый веник? Для бани заготавливал? Что я здесь делаю? Что вообще произошло?
Ответов мне никто не даёт, да и в голову ничего не приходит. Надо найти других людей.
Убиваю, севшего на щеку комара. Поднимаюсь на ноги. Проверяю карманы. Нахожу ключи от авто. Значит, у меня есть машина. А где она? Что-то никто не спешит на помощь с ответом.
Примечаю взглядом просвет в стене деревьев. Направляюсь в его сторону. Боль почти отступила, мысли становятся чётче. Может, на пользу идёт чистый воздух, густой, бодрящий, с ароматом хвои. Шагаю не спеша, плотный травяной покров пружинит и приглушает поступь. В правой руке продолжаю сжимать топор. Скорее, топорик, подходящий только для срубания некрупных веток. Чем, по ходу, я тут и занимался. Сей предмет полезнее испорченного телефона и может пригодиться.
Громкое стрекотание впереди заставляет замедлить шаг. Оно сопровождается неприятным чавкающим и булькающим звуком. Осторожно приближаюсь. Непонятное существо потрошит труп какой-то птицы. В голове всплывает образ водомерки. Только размером с таксу. Неожиданно, под ногой хрустит ветка. Насекомое поднимает измазанную в крови голову пернатого, или как назвать эту часть тела со жвалами, и издаёт, уже знакомый мне противный стрекот.
Резко обостряется чувство опасности. Мгновенье, и насекомое прыжком кузнечика стремительно летит в меня, помогая себе полупрозрачными крыльями. Чудом ухожу с траектории полёта. А метилось-то это чудо-юдо в мою голову!
Тварь приземляется в метрах пяти за мной, резко разворачивается и снова издаёт стрекот.
Опять прыжок.
Прячусь за дерево. Насекомое приземляется рядом. Что же ты такая настырная? Недолго думая, совершаю замах ногой.
– На! Сука!
Ботинок впечатывается в бочину твари, отфутболивая ее метра на три. Она приземляется на свои лапы и сразу прыгает мне навстречу. Вспоминаю про топор в руке.
Удар!
Лезвие “боевой секиры” с хрустом проламывает гипотетический лоб твари, между жвал. Ее тело шмякается под ноги.
Дышу с трудом. Воздуха не хватает. Сердце готово продолбить сквозное отверстие в груди. Капелька пота скатывается по виску. Одежда прилипает к телу.
– Что за хрень?!
Стою с широко открытыми глазами, не осмеливаясь пошевелиться. Под ногами лежит какая-то... ХРЕНЬ! Шестерёнки в моей голове со скрипом проворачиваются, пытаясь определить что это за тварь.
Тело существа лишь отдалённо напоминает водомерку. Закованный в хитин клиновидный корпус темно-серого цвета. Зауженная часть переходит в хаотично растущие жвала. Те имеют разные формы и размеры, не поддаются подсчету с первого взгляда. Четыре пары сегментированных конечностей. Задняя выглядит значительно мощнее, с обратным сгибом, как у кузнечика. Передняя заканчивается саблевидными отростками, сантиметров по пятнадцать. Что-то не хочется проверять на себе их эффективность.
С топорика неторопливо стекает вязкая серо-бурая слизь. Пальцы правой руки, обхватившие топорище, словно окаменели от напряжения, не разжимаются. Это и спасло меня...
Громкий стрекот за спиной.
Резко, на одних рефлексах, разворачиваюсь, одновременно взмахивая рабочим инструментом. В устремившуюся в меня тварь, товарку трупа у моих ног, попадаю обухом. Своим ударом, сопровождающимся звонким хрустом, отправляю её в стоящий неподалёку ствол сосны. Как ужаленный, подрываюсь следом. Наношу удар сверху вниз по отскочившей от дерева на землю тушке насекомого.
Топор пробивает сегментированное тело насквозь, и входит в мягкий грунт. Застыв на карачках, бешено верчу головой, не выпуская из руки своё оружие. До боли в глазах всматриваюсь в окружающий меня лес, напрягаю слух, пытаюсь хоть что-то услышать сквозь набат сердечной мышцы. Так и сижу, пока не успокаивается сердце, и не выравнивается дыхание.
Откуда эти насекомые в лесу взялись? Таких особей вообще не должно существовать в природе. Или опять память подводит? Нужно искать населённый пункт, там есть люди. Надеюсь, они помогут разобраться в ситуации. Может, меня кто-нибудь узнает...
С такими мыслями решаюсь продолжить путь.
2
С направлением я угадываю. Напрягая слух и внимательно разглядывая окружающее пространство, добираюсь до края леса. Взору открывается вид на обширное поле, что тянется от края до края. Лишь впереди, на границе видимости, просматривается полоска двухскатных крыш. Скорее всего, это деревня или село.
На окраине населённого пункта что-то неслабо полыхает. Широкий столб дыма поднимается в небо. Вдоль леса, откуда я вышел, пролегает грунтовая дорога. Машины не видно. Ей ноги приделали, или я входил с другой стороны? Ну и хрен с ней! На струнах моей души это никак не отражается, ибо не помню.
Хор кузнечиков заставляет насторожиться. Какого чёрта я ссу?! Встретятся твари – уделаю! Может, они только в лесу обитают?! Уже смелее поворачиваю налево и шагаю по дороге. Приблизительно через пятьдесят метров она уходит в сторону населённого пункта. Так идти будет проще, не по полю же скакать. Я не конь.
Поворот оказывается развилкой. Второй, почти заросший путь, уводит в лес. Поворачиваю к поселению и, сделав пару шагов, слышу за спиной нарастающий шум. Как будто лось через чащу ломится.
Прорываясь через кусты, из леса выбегает запыхавшаяся женщина, лет за тридцать, в переехавшей набок чёрной юбке, выше колен и, порванной в нескольких местах, цветастой блузке. Внешностью далеко от модельной худобы, но пропорции соблюдены. На ум приходит подходящее определение – сочная.
Ее грудь от бега почти вываливается. Каштановые волосы, длиною до плеч, спутаны. И без того большие глаза, распахнуты ещё шире. Толстые, мясистые губы дрожат, а совсем маленький носик сопит. Короче, не в моём вкусе. Чувствую, мне никогда не нравились такие женщины. Но мужское естество моим мнением не интересуется. Напряжение в паху нарастает, в штанах становиться тесно. Это от чего? Длительное воздержание? Увидев меня, женщина припускает ко мне и принимается вопить:
– Твари, твари! Там твари! Убили! Твари!
Добежав дама хватает меня за одежду, начинает тянуть в сторону поселения, продолжая голосить:
– Надо убегать! Там убили! Твари! Убегать! Бежим!
– Какие ещё твари? Кого убили? – пытаюсь понять я.
– Там! Твари! Они убили! Бежим! Быстрее!
– Да стой ты! – стряхиваю ее с себя. – Что за твари? Водомерки?
– Какие, нахрен, водомерки? То ли пауки, то ли тараканы, я не разбираюсь. Прыгают как кузнечики.
– Ясно... – задумчиво заключаю я.