Глаза Синжуна зло блеснули:
— Я позволил тебе управлять Гленмуром, как тебе вздумается.
— И я бы продолжала делать это, если бы ты не приехал в самый неподходящий момент.
Он уставился на ее живот.
— Мой управляющий услышал сплетни о том, что Кристи Макдональд беременна, и я приехал, чтобы самому во всем разобраться. Я даже привез с собой договор о расторжении брака — на тот случай, если слухи о неверности жены подтвердятся.
Она горько усмехнулась:
— Неужели тебе было бы так неприятно узнать, что твоя жена пошла по твоим стопам? Какой же ты эгоист!
— Мужчины совсем другие, — стал защищаться Синжун.
Он резко сменил тему разговора, пока она не упрекнула его в отсутствии здравого смысла.
— Скажи мне правду, Кристи, это действительно мой ребенок?
— Свинья! — крикнула Кристи. — Конечно, это твой наследник. Как ты можешь сомневаться? О, как я проклинаю тот день, когда стала твоей женой!
— Не больше, чем я, — мрачно пробормотал Синжун.
— К несчастью, о разводе теперь не может быть и речи, — заявила Кристи. — Ты исполнил свой супружеский долг, и я вынашиваю будущего Макдональда.
— Ты вынашиваешь Торнтона. Он будет носить один из титулов нашего рода до тех пор, пока не унаследует мой.
Кристи прикусила губу и еле сдержалась, чтобы не застонать от разочарования. Ее ребенок останется в Шотландии вместе с ней, вне зависимости от того, как этот мужчина решит поступить с их браком. Будущий Макдональд должен жить в Шотландии, среди своих соотечественников.
— Прекрасно! — выпалила Кристи. — Теперь разворачивайся и уходи. Ты мне здесь не нужен.
— Это мне решать.
Раздосадованная упрямством Синжуна, Кристи не могла дождаться, когда же он, наконец, уйдет. По крайней мере, так она говорила себе. Разве могла она думать о том, что сможет полюбить этого мерзавца, который заботится только о собственном удовольствии?
— Я не хочу, чтобы ты оставался здесь.
Синжун нахмурился:
— Я уйду, когда сочту нужным, и не раньше. Мне кажется, что твои люди очень злы на тебя. Я останусь ненадолго. Возможно, смогу чем-то помочь. Пора мне самому заботиться об этой земле.
— Я могу справиться со своими людьми и без твоей помощи, — стояла на своем Кристи.
— А что, если в английском гарнизоне в Инвернессе станет известно о беспорядках в Гленмуре? Они подавят восстание еще до того, как твои люди смогут что-то сделать.
— Я могу справиться с ними, — повторила Кристи.
Он посмотрел на ее живот:
— Можешь? Я слышал, как ты рассказывала людям о том, что обсуждала со мной возможность снизить сборы. Странно, но я что-то не припоминаю такого разговора.
— Я должна была что-то им сказать. Я намеревалась опротестовать ваше решение.
Синжун явно был озадачен:
— Странно, почему Джулиан никогда не упоминал об увеличении сборов? В конце концов, Гленмур принадлежит мне!
— Как мило, что ты помнишь об этом, — с издевкой сказала Кристи. — И как же ты намереваешься помочь голодающим жителям?
Синжун поморщился. Ему было неприятно осознать, что она считает его совершенно безответственным. Он помимо воли застонал, вспомнив, как в Лондоне с пренебрежением рассказывал ей о своей шотландской жене и владениях. Она, должно быть, еле сдерживалась, чтобы не осадить его.
Синжун вгляделся в лицо Кристи, словно, пытаясь проникнуть в тайники ее души. В ее зеленых глазах горел вызов, который он не мог проигнорировать, и в то же время ее губы провоцировали и манили его.
Он вспомнил, как целовал эти губы, как его язык ласкал ее. Как же ловко она опутала его паутиной лжи! Она позволила ему думать, что он соблазнил ее и Синжун был поражен, насколько легко он пал жертвой ее чар. Он поверил всему, что она ему наговорила. Боже, каким же идиотом он был! Грешник, мастер обольщения… Смех, да и только!
Синжун окинул ее взглядом, обнаружив, что она все такая же красивая и желанная, какой он ее помнил, и его гнев усилился. Он мог не узнать об этом ребенке, и это злило его еще больше. Он всегда был осторожен с любовницами, не желая иметь незаконных детей, но Флора попросила его о ребенке, и он хотел растянуть удовольствие, которое испытывал с ней, насколько возможно.
Будь она проклята! Он видел, как она напряжена. Чего она ожидает от него? Что он нападет на нее? Его глаза остановились на ее губах, и неожиданно он понял, чего хочет. Она ведь его жена, не так ли? Словно бы прочитав его мысли, она отступила на шаг. Он протянул к ней руку.
Она отпрянула:
— Что тебе нужно?
Синжун улыбнулся, обхватил ее за талию и прижал к своей груди.
— Разве ты не собираешься как следует поприветствовать своего мужа?
Она зло посмотрела на него.
— Вот еще!
— А ведь в Лондоне я тебя устраивал. Мы были любовниками. Мы исследовали каждый сантиметр тела друг друга. Я знаю, когда я доставляю женщине удовольствие, и я видел, что ты наслаждалась так же, как и я. Можешь отрицать это, но я тебе не поверю.
— Мне просто кое-что от тебя было нужно, — защищалась Кристи. — Как ты не понимаешь! Мне нужен был наследник Гленмура. Калум переспал бы со мной против моей воли, если бы я не пошла на обман и не забеременела от тебя.
— Никто не смеет отбирать у меня то, что принадлежит мне, — со злостью сказал Синжун, удивляясь своей реакции.
Многие годы он не думал о жене. Шотландия и Кристи были для него лишь смутным воспоминанием. Но теперь, после того как они были любовниками на протяжении трех месяцев, мысль о том, что другой мужчина может быть с ней близок, приводила его в ярость.
— Отпусти меня, Синжун.
— Нет. Ты хотела мужа — и вот он я. Надо расплачиваться за свои ошибки.
Тихий стон вырвался из его груди, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее. «Пусть попробует теперь отпираться!» — подумал он. Она сколько угодно может делать вид, что не хочет его, но он знает, что это не так. Она горячая и страстная женщина и хочет его так же, как и он ее. Он впился губами в ее губы. Синжун хотел поцеловать ее грубо, научить послушанию, но как только он вдохнул нежный запах ее тела, забыл обо всем, ощущая лишь ее тепло, нежность губ и возбуждающий запах, который преследовал его во снах.
Его язык открыл ее губы. Какое наслаждение! Но — черт возьми! — она пыталась вырваться. Эта гордячка отталкивала его! Он прижал ее к себе еще крепче, наслаждаясь ею. Воспоминания о ночах, проведенных вместе, пронизывали его подобно молниям. Ее грудь, которая так идеально умещалась в его руке, то, как ее мышцы крепко обхватывали его член, как она выгибалась, когда он глубже входил в нее… Ночи, полные страсти, проведенные в ее постели, их вспотевшие тела, двигающиеся как одно целое, — Синжун вспоминал все это, ощущая, что возбуждение нарастает.
Неожиданно Кристи резко оттолкнула его и попятилась; она сильно дрожала, а ее глаза были широко распахнуты от испуга. Она тяжело дышала, ее грудь поднималась и опускалась с каждым резким вдохом и выдохом.
— Нет! Я не позволю тебе сделать это со мной!
Синжун напрягся, его недавнее возбуждение немного спало.
— Что сделать, жена? Мы не делаем ничего такого, чего не делали раньше.
— Я тогда была совсем другим человеком. Ты хочешь иметь жену не больше, чем мне нужен муж. Давай расстанемся по-хорошему, как друзья.
Синжун тихо выругался.
— Ты беременна от меня. Чтобы зачать ребенка, требуется нечто большее, чем дружба. Зачем притворяться, делать вид, что мы никогда не были любовниками?
— Потому что все кончено, Синжун, — отрезала она. — Я получила то, что мне было нужно, а ты получил на время готовую на все любовницу. Никто не узнает о нашем ребенке, если ты не захочешь этого. Я никогда не вернусь в Лондон, а ты ненавидишь горы. Если когда-нибудь ты встретишь женщину, на которой захочешь жениться, то сможешь развестись со мной. Связи лорда Мансфилда помогут тебе в этом.
Боже! И почему она стала такой холодной и рассудительной?
— Первым делом я собираюсь отправить Джулиану письмо, касающееся повышения сборов. Сэр Освальд теперь в Лондоне. Он поможет во всем разобраться. А пока мне нужно сделать что-нибудь, чтобы успокоить взбунтовавшихся людей. Ты сможешь пойти со мной в зал?