Конечно, я бы не добился и десятой доли от этого без верных спутников. Когда меня выкатили (ходить я к тому моменту не мог) из допросной комнаты, именно они встретили меня и помогли добраться до дома. Именно они выходили меня и поставили на ноги. Три человека, которым я безмерно благодарен и которых успел искренне полюбить.
Именно к ним я сейчас и возвращался из бакалейной лавки.
Со стороны я, наверное, походил на прямоходящего мула, так много всего на мне было навешано. Мешочки с приправами, сумки с консервами, бутылки… В ребра упиралась толстая палка московской колбасы. Да уж, княжеским отпрыском даже и не пахнет.
Зато вот говядинкой — на все сто.
Я шел по Тверской в сторону дома. Эх, Москва… На моей памяти ты была обычным глухим городищем, в котором жило полтора человека… По крайней мере, такая в Европе ходила молва. Когда я впервые услышал об этом городе, то сразу представил себе мелкую деревушку, в которой живут неотесанные мужики.
То, что я видел сейчас, слабо походило на эту картинку. Вокруг высились здания в классическом ампире, по тротуарам спешили горожане, а в воздухе с вибрациями летали кворки. Эти огромные летающие медузы выступали для москвичей своеобразным общественным транспортом. Один сейчас неторопливо приземлялся на противоположном конце улицы. Снизившись до приемлемой высоты, он приник к земле, и с покрытого гребнями панциря принялись спускаться люди.
А ведь кто-то сейчас отправляется на работу, подумалось мне. А я, наоборот, иду домой…
Посмаковав эту мысль, я представил, что меня там ждет и невольно облизнулся. Наверняка Авдотья Степановна напекла своих легендарных пирожков. Признаться, они были первым, что я попробовал в этом странном мире, и моментально запали мне в душу. Особенно шикарна получалась комбинация из них и свежего кефира.
Я и сам не заметил, как прибавил ходу. Видно, меня подстегивал голод. Я улизнул из-под присмотра доброй старушки еще вчера вечером и все утро занимался делами. Сейчас время перевалило за полдень, а у меня во рту и крошки не было. Ровно та же ситуация наблюдалась и в семейной кладовой, поэтому я попутно забежал за продуктами. На этот счет, оказывается, есть специальная поговорка: в ледоящике мышь повесилась.
Тем не менее, смерть несчастного грызуна себя полностью окупила. На днях предстояло очень важное мероприятие в Учетном Управлении, и я сумел договориться о своем участии. Стоило это удовольствие очень дорого, но разве деньги — проблема? Верно, проблема — это их отсутствие. Поэтому договорился, можно сказать, в долг, с чем мне помог один хороший знакомый из Озерска.
Только вот поесть в спокойствии мне было не суждено. Из дома, где мы снимали квартиру, послышалась приглушенная ругань. В окне пятого этажа мелькнула тень рослого мужчины. Очень знакомого мужчины, которого я предостерегал не соваться к моим родным.
Я выругался и забежал в подъезд. Перепрыгнул лестничный пролет и войдя в поворот едва не выронил сумки. На одном дыхании взбежал вверх по лестнице и нырнул в тесный коридорчик, увитый трубами. В мгновение ока оказался перед нужной дверью и приник к ней ухом.
С той стороны кто-то громко кричал.
Наплевав на продукты, рванул ручку на себя, но дверь не поддалась. Тогда я забарабанил в нее кулаками и позвал Авдотью Степановну. Все еще был шанс, что это просто гость или какой-нибудь друг семьи… Хотя кого я обманываю? Почти все друзья нашей семьи уже болтались на виселице или прозябали в Сибири.
Тогда я воззвал к дару. Он охотно отозвался и азартно заурчал. Тренировки не прошли зря, и уже через секунду в моей руке сформировалась острая ледышка. Небольшая, в несколько сантиметров длиной. Идеальная вещь, чтобы взломать замок, вскрыть бутылку или кому-нибудь пригрозить.
Поддев нужный штифт, я снова дернул ручку, и дверь отворилась! Я метнулся в квартиру, попутно подготавливая заклинания к бою. Голоса доносились из кухни. Один из них был знакомым, говорила Авдотья Степановна. А вот второй…
— Молчать, старуха! — рявкнул Желтов. — Гони деньги!
— Нет денег, милок, — пожала плечами Авдотья Степановна. — Приходи в другой раз.
— Да ты че…
Желтов поперхнулся. Один из его дружков ткнул его в бок, и громила увидел меня.
— А, ваше сиятельство, — ощерил желтые зубы он. — Здрасьте.
— Пошел прочь, — ледяным голосом приказал я. — Тебя ведь предупреждали, чтоб не совался. Совсем жить надоело?
Желтов переглянулся с подельниками, и они дружно заржали.
— Простите, ваше сиятельство, но пугатель из вас хреновый, — хохотнул Желтов. — Мы вам еще тогда говорили, что не надо геройствовать, да только вы не послушали. Барон Азарьев передает привет и требует вернуть долг. Ваши сроки уже прошли, а денежки счет любят. Пора платить.