Я с недавних пор являюсь чёртовым миллионером, у меня на счету лежит куча денег, которые с лёгкостью могут изменить всю мою жизнь, а я стою на холодной кухне, в заношенной майке, и собираюсь есть эту непонятную тушенку сомнительного качества. Это же просто абсурд какой-то!
Мысль сходить в магазин мелькает яркой, но короткой вспышкой, однако я тут же наступаю на горло своей же, въевшейся в подкорку бережливости, после чего достал свой потрепанный смартфон и впервые в жизни начал искать приложение доставки еды.
Раньше я всегда смотрел на эти приложения как на диковинку для богатых бездельников, а теперь получается и сам такой… Бездельник с миллионами.
Процесс скачивания тянулся мучительно долго, а живот по прежнему требовал к себе внимания. Чтобы хоть как-то притупить ноющее чувство голода, я налил себе стакан воды, и именно в этот момент мой взгляд упал на часы, отображаемые на экране мобильного…
Они показывали без двадцати четыре! То есть, без двадцати четыре часа дня! Я умудрился проспать больше десяти часов, хотя даже не планировал этого делать! Думал просто немного полежать… Немного затянулось на полсуток…
В голове моментально появилась тревожная мысль о Дарине: Где она? Почему не звонила и не искала меня? Странно. Она же должна была отчитаться о своём разговоре с нашим одногруппником, а тут — тишина…
«Слишком не типично для Дарины…» — успел подумать я, и тут, словно подслушивая мои мысли, телефон вдруг ожил у меня в руке. Глянув на экран — я увидел имя своей девушки, и испытывая облегчение и странную тревогу, вызванную тем, что она совершенно не типично для себя звонила по видео связи.
Я бегло оценил свой внешний вид: помятая майка, растрепанные волосы, щетина… Выгляжу, мягко говоря, не ахти, а с другой стороны… Что там Дарина не видела? Так что я плюю на всё, и натягивая на себя самое ласковое, какое только могу изобразить, выражение лица. Принимаю вызов.
— Малыш, ну наконец-то! Я тут немного поспа… — начинаю я радостным голосом, но спустя мгновение он обрывается на полуслове… Ласковая улыбка сползла с моего лица, оставив место неимоверному удивлению и… злости.
На картинке была не её комната. На заднем плане — какие-то грязные, обшарпанные стены с отслаивающейся краской. Тусклый, желтоватый свет, падающий откуда-то сверху, вероятно, от единственной лампочки без плафона, и она… она…
Моё сердце просто остановилось, а в груди образовалась пустота, в которую с рёвом хлынул ледяной ужас, плавно трансформирующийся в чистую, ничем не замутнёную ярость.
Моя Дарина сидела на каком-то стуле и её руки были грубо заломлены за его спинку, связанные верёвками, впивающимися в запястья. Волосы, всегда такие ухоженные и мягкие, были спутаны и испачканы в чём-то тёмном… Земля? Грязь?
На лице… Боже, её лицо напоминало собой футбольный мяч, целиком состоящий из синяков. Левый глаз заплыл полностью, превратившись в багрово-синюю щель, а из носа и уголка рта тянулись засохшие, темные дорожки крови.
Во рту у девушки был заткнут грязный, мятый кляп из какой-то тряпки, и именно в таком виде она смотрела в камеру единственным, широко открытым, полным немого ужаса и слез, здоровым глазом. Слезы текли по её щекам, смешиваясь с кровью и грязью, оставляя на нём светлые полосы…
В полном шоке я не мог издать ни звука. Просто смотрел, не веря своим глазам, пытаясь отвергнуть, отменить эту картинку, которая вдруг дернулась, камера зашаталась, и сразу после этого на экране появилось совсем другое лицо.
Бородатый мужик, с жесткими, колючими чертами лица и маленькими, злыми глазками. Он смотрел прямо в камеру и мерзко, самодовольно ухмылялся, обнажая желтые зубы.
— Ну что, шкет, привет, — его голос был хриплым, с явным кавказским акцентом. — Видал, в каком виде твоя подстилочка? Красивая, да? — Он самодовольно хохотнул. — Слушай сюда, и запоминай. Если хочешь забрать её живой и относительно целой — значит, у тебя есть ровно час. Ровно час, чтобы подъехать по адресу. Записывай…
Он четко, по слогам, продиктовал адрес. Улица Воинов интернационалистов, дом 14, квартира 89. Быстро глянув на карте, я констатировал, что это оказались Люберцы.
«Конечно, где же ещё собираться таким типам, как не в Люберцах…» — подумал я, вспомнив свои курьерские будни, и насколько там была не спокойная в плане криминала обстановка.
Я слушал мерзкий голос этого ублюдка, и во мне все замирало и одновременно закипало. Каждая клетка тела кричала от дикого бешенства и мерзкой беспомощности, а он тем временем с кривой ухмылкой продолжал: