Усевшись на заднее сиденье «Нивы», я поймал вопрошающий взгляд Даринки, смотревшей на меня большущими глазами. Как только она увидела, что я на неё смотрю, то сразу же тихо спросила:
— В этот раз я надеюсь ты справился без приключений, Максимов? Или ты до кучи решил ещё и банк грабануть?
Я заставил себя улыбнуться, сделать своё лицо спокойным и уверенным, после чего ответил:
— Такая замечательная идея в мою голову к сожалению не пришла, поэтому я просто снял часть своих денег… Так что всё в порядке, малышка, не переживай.
Дилшод, сидевший за рулём, встретил мой взгляд в зеркале заднего вида и ободрительно кивнул, после чего тронул свой автомобиль с места. Заметив мой удивленный взгляд в заднее стекло он прогудел:
— Не переживай, фургон уже уехал вперед. Они знают дорогу, так что встретимся на месте.
Мы поехали, покидая спальные районы, двигаясь к кольцевой дороге. Я смотрел в окно на мелькающие серые панельки и чувствовал, как с каждым метром груз прошлого понемногу спадает с плеч, ведь мы снова уезжали, и в этот раз навсегда.
Неожиданно, прямо на выезде с района, когда мы проезжали мимо огромного, как целый город, торгового центра «Ашан», Дарина осторожно тронула меня за локоть, и тихо сказала:
— Стёпк… — она кивнула в сторону магазина. — Может, заедем? В новом доме ведь наверняка хоть шаром покати… Ни еды, ни… ничего.
Она была абсолютно права, а я дебил. Мы уезжали в полную неизвестность, и не подготовиться к этому… Было по меньшей мере опрометчиво. Я посмотрел на Дилшода, и коротко спросил:
— Ты как… Не против заскочить в Ашан?
Тот лишь пожал плечами, после чего ответил:
— Девчонка права — дело нужное. Только быстро, брат. Чем дальше от города — тем лучше.
Мы заехали на гигантскую парковку, нашли место и вошли в царство потребительского рая. Я взял одну тележку, Дарина — другую, и мы двинулись по бесконечным ярко освещённым рядам, сметая с полок всё подряд: крупы, макароны, консервы, чай, сахар, муку…
После этого перешли в бытовой отдел, и тележки пополнило постельное бельё, полотенца, бытовая химия, самые простые кастрюли и сковородки. Мы молча, почти на автомате, заполняли наши тележки, и это действо казалось каким-то странным, почти ритуальным. Своего рода закладывание фундамента нашей новой жизни.
И именно в этот момент, в отделе с сырами, я услышал знакомый, сладковатый и одновременно пронзительный голос:
— Степашка? Божечки, это правда ты? Вот ведь новость!
Я обернулся и обомлел. Перед нами, улыбаясь во всю ширину своих сделанных губ, на которые было наложено немереное количество блеска, стояла Юлька. Наша одногруппница. Та самая, в которую я был безнадёжно и глупо влюблён все пять лет учёбы, и которая успешно пользовалась этим, заставляя меня делать за неё курсовые, бегать за кофе и выслушивать бесконечные истории о её бурной личной жизни.
Она выглядела, как всегда, — дорого, ярко и слегка вульгарно. Крошечные шорты, несмотря на прохладную погоду, обтягивающий топ, с которого свисала какая-то массивная серебряная цепь, и идеальный макияж. Её глаза скользнули по мне, по моей простой куртке, потом по Дарине в её новом, цветастом платье (которое, видимо, Юлька сочла за признак дурного вкуса), и в них вспыхнул знакомый огонёк — смесь любопытства, снисходительности и желания поуправлять.
— Ну надо же, какая встреча! — всплеснула она руками, полностью игнорируя Дарину. — Где ты пропадаешь, Стёп? Андрей очень часто спрашивал о тебе… Нам сейчас очень не хватает толковых ребят, и даже если у тебя на старте возникли проблемы — мы можем тебя по быстрому прокачать.
Прекращай быть букой и прими уже помощь тех, кто реально сможет помочь тебе! Тем более сейчас… Мы практически достали разведчика тьмы! Нам жизненно необходимы советы человека, который способен на неожиданные и внезапные решения! В общем мы без тебя как без рук! — Она сделала шаг ко мне, положила руку мне на плечо, заглядывая в глаза. Её флирт был таким же дешёвым и отработанным, как и всегда.
Раньше от этого прикосновения у меня бы перехватило дыхание, а сердце застучало бы как сумасшедшее. Сейчас же я почувствовал лишь лёгкое раздражение, как от назойливой мухи. Я видел её насквозь. Видел этот расчётливый блеск в глазах, эту жажду получить что-то для собственной выгоды, а мысли… Это была откровенная помойка самолюбия и алчности.
— Привет, Юля, — ответил я спокойно, даже несколько холодно, после чего продолжил:
— Извини, я не могу принять твоё приглашение, потому что немного сменил… род деятельности.