Палец сам по себе нашёл кнопку погружения, и сделав глубокий вдох я тут же нажал её, мысленно говоря себе, что только проверю соединение и сразу назад…
Сразу после нажатия моё сознание начало знакомо проваливаться в радужную бездну, чтобы через несколько мгновений я ощутил под ногами твёрдую, каменистую почву, и почуял запах сырости, камня и древней пыли.
Открыв глаза, я сразу же узнал пещеру, откуда мы с Дариной выходили в реальный мир пару дней назад, спасаясь от гнева «Авессалома». Всё было точно так же: те же свисающие сталактиты, тот же странный, мерцающий голубоватым светом мох на стенах и тишина. Гробовая тишина.
Первым делом я инстинктивно огляделся, ища угрозу, но предсказуемо никого не увидел. Затем я вызвал интерфейс, и практически сразу передо мной развернулось родное окошко, по которому я, надо признаться, уже даже успел немного соскучиться.
Последним действием я решил открыть журнал квестов, чтобы проверить квест от Аланы, и когда я увидел что там написано… Моё сердце просто остановилось.
Всё дело было в строке, где указывалось количество принесённых жертв. Я совершенно точно помнил, что до вмешательства «Авессалома» мне оставалось принести в жертву всего то пять разумных, однако сейчас… Сейчас эта цифра была немного другой.
Принесено в жертву тьме: 497/500
Мой мозг отказывался воспринимать то что он видит. Я моргнул, перезагрузил интерфейс, но нет… Цифра оставалась совершенно без изменений. 497 жертв из требуемых 500.
«Как? Это же невозможно! Мы с Дариной не заходили в игру! Мы даже не касались капсул! Откуда тогда две новых жертвы⁈» — шокированно подумал я.
Ледяная волна непонимания прошла по моей спине. Вариантов происходящего было немного, и все они были пугающими.
Вариант первый: кто-то другой получил доступ к нашему аккаунту и играл за нас… Но это абсурд, который, если верить словам разработчиков, совершенно невозможен!
Вариант второй (и самый жуткий): Этот вариант пришел в мою голову, когда я вспомнил о своих навыках, пришедших из Эринии в реальный мир. За прошедшие сутки я как раз ровно два раза применял навык «Жнец душ», а это значит… «Разумные», которые пошли в зачёт квеста действительно были принесены в жертву, вот только сделано это было в реальном мире…
Я стоял в пещере, и по спине снова побежали мурашки, но на этот раз это был не зуд татуировки Торвина, а самый настоящий, неразбавленный ужас.
Я чувствовал как меняется игра, и как вслед за ней меняются её правила. Мы, сами того не желая, оказались в самом эпицентре чего-то гораздо большего, чем просто квест. Мы запустили цепную реакцию, последствия которой уже не могли контролировать.
Я резко вышел из игры. Эффект диссонанса от разных миров был сильнее обычного, из-за чего меня чуть не вырвало. Я откинул крышку капсулы и выбрался наружу, в прохладу деревенского утра, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.
Из спальни послышалась какая-то возня, и спустя несколько секунд оттуда раздался сонный голос, наполненный особой, спокойной нежностью:
— Стёп? Ты где? Что случилось?
Я сделал глубокий вдох, заставляя себя успокоиться, после чего вытер выступивший пот с лица, и вышел к ней.
— Всё нормально, — сказал я, и мой голос прозвучал чуть хриплее, чем обычно. — Просто… Решил проверить интернет. Всё работает.
Она улыбнулась, и потянулась ко мне. — Иди ко мне. Ещё рано.
Я лёг рядом, обнял её, чувствуя, как тепло девушки прогоняет ледяной холод, сковавший меня в игре, но внутри я по прежнему терялся в догадках относительно того, что вокруг нас происходит…
Глава 14
Кто друг, а кто враг…
Мы ещё немного повалялись в постели, в тишине, нарушаемой лишь пением птиц за ставнями. Я чувствовал, как тревога медленно, но верно возвращается, без спроса занимая собой все мои мысли. Тот ледяной ужас, который я испытал в капсуле, никуда не делся — он просто затаился, ожидая своего часа.
Наконец, мы поднялись. Пока я умывался ледяной колодезной водой, пытаясь окончательно прогнать остатки сна, Дарина возилась на кухне. До меня доносился умопомрачительный запах жареного хлеба и звук шипящего на примусе чайника.
Я смотрел на неё, на её сосредоточенное лицо, и ком в горле сжимался всё туже. Она заслуживала правды. Всей правды. И я боялся её реакции больше, чем любого монстра из «Эринии».
За завтраком — тем же хлебом с колбасой, но уже слегка поджаренным на сковороде, что делало его в разы вкуснее, — я молчал. Внутри всё замирало, стоило мне подумать о том, с чего начать.