Дарина даже не успела сделать даже второго вдоха, как на неё внезапно обрушилось тяжёлое, удушающее чувство, а по коже пробежали ледяные мурашки.
Над её головой замигал полупрозрачный золотистый значок — скованные руки, а возникшее системное сообщение с холодным и безличным текстом быстро расставило всё по своим местам:
[Подавление Воли: все навыки и заклинания заблокированы. Мана опустошена и не восстанавливается.]
Рядом с ней уже стояли двое стражей в сияющих латах. Их лица были скрыты шлемами, что ставило крест на затее увидеть их истинные выражения. Один из них, без каких-либо эмоций в голосе, изрёк:
— Искатель Ждульетта, встать! Ты обвиняешься в пособничестве силам Тьмы и нападении на служителей Света. Проследуй за нами и не пытайся сопротивляться.
«Нападение на служителей Света». Элион. Так вот как они это подают… Подумала Дарина и медленно поднялась, чувствуя себя странно голой и беззащитной без привычного ощущения маны внутри, и без готового в любой момент сорваться с губ заклинания. Это был худший кошмар любого мага — оказаться пустой скорлупой.
Ей грубо указали идти вперед и она покорно зашагала, сжимая кулаки от бессильной ярости на Элиона. Страх сковал живот в тугой, холодный узел, а в голове то и дело мелькали мысли, как пойманные в мышеловку зверьки: «Куда меня ведут?» «Что они собираются делать?»
И именно в этот момент в углу её зрения возникло знакомое мерцание. Письмо. От Стёпы. «Я в порядке. Как ты?»
«Он жив, и судя по тому, что он написал это письмо — он справился с этим уродом.» — обрадованно подумала она, а потом вдумалась в скрытый смысл этих строк и осознала, что сейчас Степан в самой настоящей ярости и сейчас рвётся сюда, чтобы устроить тут кровавую баню, для её спасения.
Адреналин прошил организм, на секунду пересилив страх. Она не могла позволить ему такой бездумный риск, поэтому сосредоточилась, и мысленно набрала ответ, стараясь, чтобы текст выглядел как обычно и по нему нельзя было определить её истинные эмоции. Надо было сделать вид, что у неё всё под контролем:
«Должна признаться, что гостиница совсем не оправдала моих ожиданий. Персонал крайне назойливый, не дают никакой свободы выбора и уже сопровождают в номер. Виды из окна так себе — сплошные решётки. Спасибо, что подарил острые ощущения не только в реале. Целую.»
Прочитала ещё раз и отправила, очень сильно надеясь, что он поймёт её иронию и не станет нестись сюда сломя голову.
Её провели через роскошные, залитые светом залы храма, мимо равнодушных или бросающих осуждающие взгляды жрецов, и спустили вниз по узкой, крутой лестнице. Воздух постепенно становился влажным и затхлым, сменив ароматы ладана на запах плесени и несвежей воды.
Наконец, один из стражей грубо толкнул её в небольшую камеру с решёткой вместо двери, и сделал это так сильно. что девушка едва удержалась на ногах.
Как только она зашла внутрь — решётка следом за ней с лязгом захлопнулась, надёжно отрубая путь на волю, сразу после чего интерфейс взорвался системными сообщениями, накладываясь поверх дебаффа:
Вы заключены под стражу Священного ордена.
Срок заключения: 24 игровых часа. По истечению этого времени состоится суд.
Наложенные ограничения: все навыки и заклинания заблокированы, функция внутриигровой почты отключена, телепортация запрещена, инвентарь заблокирован.
Дарина тупо посмотрела на эти строки, обрекающие её на полная изоляцию, сроком на 24 часа, и на неё с новой силой накатил густой и липкий страх. Что они могут сделать на суде? Вынести приговор? Удалить аккаунт? А если… если последствия выйдут за пределы игры?
Мысли путались, паника сжимала горло… Она обвела взглядом голые стены камеры, соломенную подстилку в углу, пару тараканов, деловито ползущих по потолку…
«Нет уж, спасибо, на такое реалити-шоу я не подписывалась»… — подумала она с внезапной, резкой яростью, после чего она плюнула на грязный каменный пол, вызвала меню и ткнула в родную кнопку «Выход из игры».
В то же мгновение мир вокруг неё поплыл, распался на пиксели, и вскоре холод камня под ногами сменился мягкой обивкой капсулы. Она резко откинула крышку, жадно глотая прохладный деревенский воздух, пахнущий деревом и пылью, после чего расслабилась, и кинув быстрый взгляд на капсулу Степана, пошла на улицу, чтобы хоть немного придти в себя…
На улице оказался на удивление хороший денёк. На небе ярко светило солнышко, издалека слышались радостные крики детишек Дилшода, где-то заливисто пела какая-то птчика… Просто пасторальная картина.