Я прекрасно понимал, что линия выходит в совершенно другой участок города, и поэтому даже не подумал прерывать действие навыка, потому что путешествовать по потенциально враждебному городу с беззащитной Дариной за спиной — занятие весьма сомнительное. Вместо этого я продолжал сливать ману, и когда мир наконец обрёл чёткость, то мы с размаху рухнули на мягкую, влажную землю, зарывшись лицом в пахучую хвою.
Наше средство перемещения доставило нас к лесу за пределами города, что было очень и очень хорошо. Теперь нам оставалось только добраться до гор, и дело, считай, в шляпе…
— Всё в порядке? — я подал руку Дарине, помогая ей подняться, на что она отряхнулась, с отвращением глядя на подол своего платья, испачканный в чём-то неописуемом, после чего сказала шутливым тоном:
— Ты в своём репертуаре, Максимов. Прямо как в страшной сказке — принц уносит принцессу из заточения прямиком в сточную канаву, но этого ему мало, и потом он запихивает бедняжку в придорожные кусты…
Я хотел отшутиться в ответ, но в этот момент Дарина резко замерла, её лицо побелело, глаза остекленели, уставившись в пустоту перед собой. Она стояла неподвижно, словно ей только что сообщили, что одновременно умерли все её родственники.
— Дарина? — я почувствовал ледяной укол тревоги и схватил её за плечи. — Дарина, что случилось?
Она не реагировала на мои возгласы, поэтому я перешёл к более активным действиям и слегка потряс её:
— Эй, вернись ко мне! Это я, Степан!
Она вздрогнула, словно очнувшись от кошмара, и сделала судорожный вдох, после чего её плечи затряслись, и из глаз потекли тихие, горькие слёзы. Она не рыдала, а просто молча плакала, от накатившего бессилия и обиды.
— Эй, ну что ты… — я растерянно обнял её. — Всё хорошо, мы выбрались, мы свободны…
— Свободны? — она хрипло рассмеялась сквозь слёзы и отстранилась, тыкая пальцем в невидимый для меня интерфейс. — Вот, читай! Вот какая у меня теперь «свобода»!
Она что-то сделала, и передо мной появилось системное сообщение, которое она получила пару минут назад:
ВНИМАНИЕ!
Игрок «Ждульетта» признан ОТСТУПНИКОМ СВЕТА!
Основание: Побег из-под стражи, уклонение от правосудия.
ЭФФЕКТ: Все достижения и титулы, связанные со Светом, — АННУЛИРОВАНЫ. Доступ к гильдиям и городам Света — ЗАКРЫТ.
Все навыки и заклинания Света получают перманентный штраф к эффективности: −95%.
Репутация с фракцией «Свет» установлена на уровень «Ненависть».
Я читал эти строки, и внутри меня всё закипало от едва сдерживаемого гнева. Чёрная, ядовитая ярость поднималась по горлу, затмевая сознание. Они не просто посадили её в тюрьму, нет… Они уничтожили всё, чего она добилась в игре, а заодно до кучу сломали её персонажа. Это было не просто наказание, а самое настоящее надругательство.
— Уроды… — вырвалось у меня сквозь сжатые зубы. — Мерзкие, самодовольные твари.
Дарина смотрела на меня заплаканными глазами, и тихо произнесла:
— Что я теперь могу, Стёп? Мои щиты… они даже тычок пальцем не выдержат! А лечение не спасёт даже комара! Я… я стала обузой.
В её голосе звучало такое отчаяние, что моя ярость удвоилась. Я взял её за лицо, заставив посмотреть на себя.
— Слушай меня сюда. Запомни! Ты никогда не была и не будешь обузой. Ты — причина, по которой я вообще ещё жив и не сошёл с ума. Они забрали твои навыки? Чёрт с ними! Мы найдём другие. Сильнее прежних! Мы заберём у них всё, я обещаю тебе… Они за это заплатят. Каждый из них.
Я говорил это с такой свирепой убеждённостью, что Дарина перестала плакать. Она смотрела на меня, и в её глазах медленно возвращалась знакомая искорка.
— Отомстишь? — тихо спросила она.
— Разнесу к чёртовой матери их сияющий рай, — пообещал я, и это была не пустая бравада. Это была клятва. — Но сначала нам нужно добраться до Каэла. Его убежище — наша единственная временная база, поэтому держись.
Я настроился на поиск новых нитей силы и начал медленное продвижение в сторону гор, уводя Дарину следом за собой. Путь предстоял долгий, но теперь у нас была цель, куда более важная, чем простое выживание…
Месть.
Интерлюдия. Кабинет Романа Григорьевича, «Альтис-Games». Глубокой ночью.
Мониторы в полумраке кабинета отбрасывали синеватый свет на усталое лицо Романа Григорьевича. В центре экрана работала программа трассировки, чей интерфейс представлял собой гипнотизирующую паутину из светящихся линий и мерцающих точек.
Она работала медленно, методично, отсеивая ложные следы и цепляясь за малейшие цифровые «отпечатки», и Роман Григорьевич смотрел на неё рассеянно, почти медитативно. Рутинная работа успокаивала нервы, растревоженные визитом Андрея.