— Я сказала, отпусти! Он там один против пятерых! Если с ним что-то случится, я тебе… — она осеклась, увидев меня, и её гнев мгновенно сменился облегчением. — Стёпка! Ты цел!
Она бросилась ко мне с явным намерением проверить моё состояние, но я поднял руку, останавливая её.
— Я в полном порядке, — сказал я хриплым голосом, и тут же продолжил:
— Угроза устранена, и в процессе её устранения я закрыл квест Аланы. Дайте мне минутку тишины, чтобы разобраться с интерфейсом…
После этих слов я уселся на ближайший табурет и закрыл глаза, чтобы не отвлекаться ни на какие раздражители. В последний момент я заметил, что Дарина явно хотела что-то мне сказать, но молчаливый и понимающий Каэл тронул её за локоть и отрицательно покачал головой, говоря что делать этого не стоит.
Квест «Восстановление величия» успешно завершён.
Принесено в жертву: 500/500.
Ваш скрытый статус «Эмиссар тьмы» улучшен.
Доступен новый активный навык: «Песнь забвения».
Мысленно обрадовавшись обретению нового навыка, я открыл его описание, после чего озадаченно почесал затылок… Дело в том, что там была написана таинственная фраза: «Сила, что стирает память и волю. Цена велика, но результат абсолютен.»
Награда была очень странной. Никакого опыта, что было весьма необычно для такого масштабного квеста, зато репутация с фракцией Тьмы подскочила до небес, практически достигнув максимальной отметки. Помимо навыка в моём пространственном рюкзаке появился один-единственный предмет: Свиток группового переноса: «Храм Два лика одной тьмы».
Убедившись, что кроме этого мне больше ничего не перепало, я открыл глаза и посмотрел на своих спутников, после чего поделился с ними своим удивлением:
— Квест действительно выполнен, но награда… очень своеобразная.
— Что значит «своеобразная»? — насторожилась Дарина.
— Ни опыта, ни золота… Тонна репутации и… вот это. — Я призвал из рюкзака свиток и показал его своим товарищам.
Дарина сразу же разделила моё возмущение и удивлённо подняв бровь, сказала:
— И всё? За целых, мать их, пятьсот жертв? Это же квест божественного уровня! Да за его прохождение нас должны были буквально усыпать плюшками с ног до головы!
Молчавший до этого Каэл хрипло рассмеялся, после чего покровительственным голосом сказал:
— Глупая девчонка! Это не награда в привычном тебе понимании, а самое настоящее, практически ничем не прикрытое приглашение. Сама Владычица зовёт вас на аудиенцию, и от таких предложений, скажу я вам, не отказываются. Если, конечно, дорожите своей шкурой и статусом.
Фраза «дорожите своей шкурой» прозвучала в его устах особенно многозначительно, но я и без комментариев старика не стал бы отказываться от такого приглашения, так что гневаться покровительнице вроде как было и не на что.
Внимательно оглядев взглядом своих товарищей, я предвкушающе произнёс:
— Ну что ж… Раз нас так настойчиво приглашают, то не будет заставлять богиню ждать… Все готовы к путешествию?
Получив в ответ их осторожные кивки, я тут же активировал свиток.
Перемещение оказалось на удивление мягким. В этот раз не было привычного головокружения и провала в радужной бездне. Просто в один момент мир вокруг нас плавно поплыл, растворился и так же плавно собрался заново.
После переноса мы очутились в центре знакомого храма, прямо перед теми самыми статуями-близнецами, олицетворяющие две стороны Тьмы — созидающую и разрушающую. Убранство храма за время моего отсутствия ни капли не изменилось: чёрный мрамор, серебряные инкрустации, горящие факелы…
Но вот ощущения были совсем другими. В прошлый раз здесь витал дух забвения и упадка, а сейчас же воздух буквально трещал от разлитой вокруг мощи. Сила тьмы наполняла каждый квадратный сантиметр храма и обволакивала меня, приветствуя как своего.
Не прошло и нескольких мгновений после нашего появления, как пространство между статуями затрепетало, и из тени материализовалась Алана. Она выглядела так же, как и прежде, но теперь от неё исходило совсем не скрываемое чувство силы и властности.
Каэл при виде богини тут же рухнул на колени, склонив голову почти до самого пола, а мы с Дариной ограничились почтительными кивками. Этикет этикетом, но падать ниц как-то не укладывалось в наши принципы.
Алана окинула нас взглядом, в котором читалось холодное удовлетворение, после чего произнесла глубоким грудным голосом: