Валла,
Мне жаль, что я не смог украсть тебя сегодня. Даю тебе слово, что завтра я приложу все усилия.
Искренне,
A. C. S.
P.S.
Когда же я увижу тебя в черном?
Тихо рассмеявшись, Валла свернулась калачиком на кровати, прижимая бутон цветка к лицу и вдыхая его густой аромат. Может быть, она попросит его вернуть ее в тот розовый сад? Валла легонько рассмеялась, представив себе, как она отдает приказ принцу. Так или иначе, это не казалось таким уж притянутым за уши.
Она задумалась, когда ее веки отяжелели. Алдрик был буквой А, а Солярис, имя Императорской Фамилии, буквой С. Но что же такое “s”? Валла покачала головой, закрыв глаза и отдаваясь расслабляющему аромату, который, возможно, останется тайной на долгое время. Еще не совсем стемнело, но все, чего ей хотелось, - это лежать и напрягать свой ум, чтобы найти то место, где пахнет розами.
Глава 14
Лунный свет струился сквозь стекло над головой, и Валла подняла подбородок к небу, наблюдая за проплывающей мимо Луной. Розарий ночью ничем не отличался от того, каким он был днем. Темнота не беспокоила ее; она видела все вокруг себя с ослепительной ясностью. Если бы она слишком быстро повернула голову, то увидела бы в нем какую-то таинственную расплывчатость, что легко объяснялось тем, что лунный свет играл с ней злые шутки.
Она встала и подошла к двери беседки, пытаясь открыть ее. Но она не поддавалась. Она снова взялась за ручку двери, но та не поддавалась. Валла хотела быть снаружи.
С этой мыслью она стояла на ступеньках и смотрела назад. Она не помнила, как открыла или закрыла дверь. Валла легко спустилась вниз и подошла к железным воротам. Он был там, но она не знала, как пройти по этому коридору; она знала только достаточно, чтобы вернуться в помещение для прислуги. Она наверняка была заперта.
Валла прислонилась к воротам и сползла вниз, пока не села на землю, снова глядя на звезды. В такую прохладную и ясную ночь, казалось, стыдно сидеть взаперти во дворце. Ей было интересно, знает ли он об этом. На улице было гораздо лучше. Ее веки отяжелели. Ей просто придется подождать его, снова напомнила она себе. В конце концов, он выйдет оттуда. Но сейчас она будет спать, пока ждет.
Валла открыла глаза, как будто кто-то ущипнул ее и разбудил. Голова у нее раскалывалась от головной боли. Она свернулась калачиком, даже не заметив, что раздавила прекрасный цветок, с которым спала всю ночь. Схватившись за виски, она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, как будто могла заставить свой разум перестать болеть. Валла снова зажмурилась; от дневного света ее тошнило.
Постепенно ее тело начало расслабляться, и резкая боль перешла в тупую пульсацию. Свет больше не вызывал бунта ее чувств, и она попыталась сесть. Она медленно оделась. Во всем была какая-то задержка и тошнотворная неясность.
Она спрятала записку в шкаф вместе с остальными. Валла положила туда же наполовину раздавленную розу. Пытаться спасти ее было бессмысленно. Цветы начинали умирать в тот момент, когда их срезали, и она только помогала этому процессу. Лепестки висели под странными углами, а листья были сломаны. Но ее пальцы все еще оставались на мягкой бархатистой красной поверхности, и она не могла заставить себя выбросить ее.
Она сделала паузу. Разве ей не снились розы? Валла покачала головой; ей все еще было больно, и попытки вспомнить свои сны, казалось, только усиливали эту боль.
Шкатулка завладела ее вниманием, и еще одна вспышка молниеносной боли пронзила ее виски. Она схватила дурацкие перчатки Сарима. И с криком кинула их на пол, и ее ноги запрыгали по ним.
От слез у нее только сильнее разболелась голова. Сарим не стоил такой боли, напомнила она себе. Скомканные перчатки остались лежать на полу, когда она направилась в библиотеку.
Она стояла у дверей библиотеки, чувствуя, как в животе у нее кипит война. Сарим тоже был там и ждал, и ей снова придется остаться с ним наедине. Или он еще не добрался до библиотеки, и она застрянет с ним, когда он войдет. Поднеся ладонь ко лбу, она поморщилась, ей показалось, что он вот-вот расколется. День не мог стать хуже.
Приняв решение, она толкнула дверь и с радостью обнаружила, что была первой. Она подумала, не спрятаться ли ей где-нибудь, но не смогла придумать никакого оправдания, когда наконец вошла. Поэтому Валла просто надеялась, что он будет последним, и к тому времени, когда он придет, она уже будет работать в архивах.