В тот же день на заседании Комиссии сотрудничества Скавениус объяснил планы. Он сказал, что пока это еще только предложение, которое нужно принять к сведению, и что обсуждение его еще предстоит, когда время придет. Сейчас, по его словам, речь шла всего лишь о том, готовы ли мы вообще к переговорам, и он подчеркнул, что мы свободны в своем выборе — «но что мы подпишем в том случае, если политика останется без изменений».
Я прошу Суд обратить внимание на неискренность в поведении Скавениуса. Еще не просохли чернила текста меморандума, направленного господину Риттеру, как он перед Комиссией девяти заявляет, что речь идет всего лишь о нашей готовности к переговорам. Сам он, однако, давно уже ведет переговоры, обрисовав немцам контуры будущего сотрудничества. Иными словами, он связал по рукам и ногам себя самого и правительство. И лишь политическая недальнозоркость немцев предотвратила нашу гибель. Если бы они довольствовались малым, что им предлагал Скавениус, то тут и карте место.
Для проведения дальнейших переговоров в Берлин послали датскую правительственную делегацию во главе с особо доверенным лицом Скавениуса Гуннаром Ларсеном. Здесь был представлен проект таможенного и валютного союза, в котором предусматривалось, к примеру, что немецкие таможенные тарифы будут внедрены в Дании посредством датского таможенного закона. Между тем в датских деловых кругах пронюхали об этих переговорах и подняли страшный шум. Протесты неслись со всех сторон. Проект Скавениуса получил в стране такой отрицательный резонанс, что переговоры были прерваны, и датская делегация еще раз прибыла в Берлин лишь для того, чтобы сообщить — Дания не может согласиться на выдвинутые немцами предложения. После неудавшихся переговоров была создана специальная Комиссия, которой надлежало исследовать возможности более тесного экономического сотрудничества с Германией. Создание такой Комиссии было чистой формальностью. Ренте-Финк всего лишь один раз справился о ней. Там работали не торопясь, без треволнений.
Мы подошли сейчас к центральному пункту обвинения, которое я по роду своей должности выдвигаю против Эрика Скавениуса. Я прошу выступить в качестве свидетеля бывшего члена фолькетинга Олуфа Педерсена.
Председательствующий: Займите свидетельское место, господин Олуф Педерсен.
Обвинитель: Господин Педерсен, вы выполняли обязанности секретаря в Комиссии сотрудничества, так называемой «Комиссии девяти», учрежденной с согласия всех партий для контроля за политикой правительства. Вы помните, что произошло на заседании 13 августа 1940 года, когда обсуждался вопрос о поездке правительственной делегации в Берлин?
Олуф Педерсен: Да, Скавениус доложил нам о предложении немцев и о его контрпредложении.
Обвинитель: Значит, несмотря на все протесты, министр иностранных дел все же стоял на своем? Могли бы вы кратко изложить нам, что произошло на этом заседании.
Олуф Педерсен: Хальфдан Хеннриксен назвал день, когда мы согласились на эти переговоры, черным днем, а я высказал пожелание выработать встречное заявление, которое устраивало бы нас, датчан. Тогда взял слово Гуннар Ларсен и рассказал о ходе переговоров в Берлине. Первые немецкие предложения, по его словам, носили неофициальный характер и по своему содержанию были таковы, что датская делегация отклонила их как невозможные для обсуждения у себя дома. Потом поступили официальные предложения, в них особенно подчеркивалось, что присоединение Дании к унии должно произойти на добровольных началах.
Члены Комиссии и члены правительства были не согласны с контрпредложением министра иностранных дел…
Обвинитель: Я прошу Суд обратить внимание на эти последние слова свидетеля. Они убедительно доказывают, что Скавениус был одинок в своей таможенной и валютной политике.
Олуф Педерсен:…и заявили, что представители деловых кругов не поддерживали его. Скавениус ответил: переговоры необходимы, если мы хотим избежать политики диктата. Делегация должна приложить все усилия, чтобы дело для нас закончилось только таможенной и валютной унией. Нельзя допустить провала по причине наших раздоров. Идея унии одобрена в Германии «высшей инстанцией», и не мы определяем тактику. Речь идет о том, чтобы уклониться от надвигающейся опасности.
Защитник: Я полагаю, есть основание сделать вывод, что Скавениус желал вести эти переговоры во избежание трений с немцами.
Обвинитель: Но ведь Скавениус, собственно говоря, первым затеял эту игру. Я позволю напомнить всем слова господина Риттера, сказанные министру Мору, что с немецкой стороны едва ли были еще хорошо подготовлены к таким переговорам. Для датской политики, естественно, не привыкать получать с разных сторон оплеухи, но Скавениус оказался уж не в меру услужливым, подставляя для ударов обе щеки.