Я понимаю, обсуждение этого вопроса выходит за рамки данного судебного разбирательства, и я касаюсь его постольку, поскольку между тем стали утверждать, что социальные ограничения в Дании произошли по вине немцев. Это не совсем верно.
Немцам было в общем-то безразлично, будут ли цены в стране повышаться или понижаться. Датский рынок, датские продукты, датская рабочая сила — вот что их интересовало, а все остальное не имело для них значения по вполне понятной причине, что не они оплачивали пиршество, а мы сами. Им было важно проникнуть в чиновничий управленческий аппарат и установить там свою власть. Внешне должно было оставаться как прежде, будто мы самостоятельны и будто мы независимы, но в действительности они стремились заправлять всем.
При таком положении дел, естественно, наша главная задача состояла в том, чтобы попытаться противодействовать немецкому влиянию. Поэтому решено было твердо придерживаться одной, раз и навсегда установленной линии, что все переговоры следует вести исключительно через датское министерство иностранных дел, представляющее собой в общем-то добротную организацию, если бы только там не сидел министр Скавениус. Именно в области сотрудничества Скавениус был готов незамедлительно идти на самые неблагоприятные соглашения.
Я позволю себе привести здесь один простой пример: пресловутый циркуляр от 29 августа 1940 года, предписывающий начальникам округов тесное общение с оккупационными властями. Отношение населения нашей страны к немцам с самого начала установилось весьма холодное. Следовали призывам правительства сохранять спокойствие и порядок, однако обходились с незваными гостями без всякого дружелюбия. Они ничто, дескать, пустой звук для нас; не видим их и не слышим. Только нацисты и «походные подстилки» составляли исключение. Чиновники, обязанные по долгу службы иметь дело с немцами, вели себя подчеркнуто вежливо, но без теплоты. Не хотели общаться с врагами. Кроме, разумеется, бывшего шефа государственной полиции Тюне Якобсена.
Циркуляр от 29 августа 1940 года был разослан министром внутренних дел Кнудом Кристенсеном, но в нем указывалось, что он был составлен после переговоров, проведенных в министерстве иностранных дел. Здесь рука Кнуда Кристенсена, но дух, бесспорно, Эрика Скавениуса. В циркуляре рекомендуется неофициальное общение с немцами как одно из средств для достижения хороших отношений между населением и оккупационными властями, к чему стремятся как с датской стороны, так и с немецкой.
«Поэтому было бы естественно, — написано в циркуляре, — чтобы не только визиты, сделанные немецкими офицерами или гражданскими лицами на командных постах, находили отзвук в виде ответных визитов соответствующих датских чиновников, невзирая на занимаемые немецкими властями должности, но также в известных рамках происходило неофициальное общение между датскими и немецкими чиновниками. Поэтому рекомендуется принимать возможные приглашения с немецкой стороны, отказ же следует веско мотивировать и заранее сообщать приглашающим… Наравне с тем, что датские чиновники в известных рамках соглашаются на приглашения с немецкой стороны, было бы весьма благоразумно, если бы начальники округов устраивали скромные вечера с немецкими офицерами и гражданскими лицами, так как весьма желательно совместное пребывание немцев и датчан, дабы между офицерами вермахта и гражданскими лицами, а также бургомистрами возникали некие взаимоотношения. Если суммы, предназначенные для организации таких совместных вечеров окажутся недостаточными, то следует ходатайствовать о дополнительных средствах для подобных презентаций».
К чести датских чиновников будет сказано, что они протестовали против требования о неофициальном общении с немцами. Бургомистр Копенгагена и начальники округов просто сказали категорическое «нет», и спустя месяц после первого циркуляра последовал второй, довольно нелепый циркуляр министерства внутренних дел, согласно которому распоряжения первого циркуляра отменялись и соответствующим чиновникам предоставлялось право на местах действовать по собственному усмотрению в сфере неофициального общения с немцами. Но одновременно подчеркивалось, что разработанные в первом циркуляре директивы следует всегда считать правильными.
Скавениус, можно сказать, просчитался в этом вопросе, но зато в другом ему повезло, конечно, не без помощи Гуннара Ларсена. Я имею в виду здесь прежде всего переговоры по поводу восточных территорий. 11 декабря 1941 года был образован комитет, назвавший себя «Рабочий комитет для поощрения датской инициативы в Восточной и Юго-Восточной Европе», в него входили такие видные благородные персоны как директор Юнкер, инженер Кнуд Хейгор, придворный егерь Фольмер Люттихау, фабрикант Й. К. Хемпель и директор Кнуд Стюр. В 1942 году Скавениус официально утвердил образование этого комитета и обозначил его как «Комитет восточных областей при министерстве иностранных дел», а заведующий нацистским бюро Нильс Эрик Вильхельмсен стал его секретарем.