В исторических событиях романа скрыта аллегория: многое говорит о том, что речь здесь идет об оккупации Дании фашистской Германией. Актуально звучали такие слова зелота Симона: «Мы не станем молить Бога о справедливости, но мы потребуем ее от людей. Мы добудем ее, даже если придется применить силу».
Дилогия «Деньги дьявола» и «Клитгор и сыновья» является самым спорным произведением Кирка. Предыстория ее такова: редактор газеты ДКП «Ланд ог Фольк» Берге Хоуманн 11 сентября 1950 г. был осужден на три месяца тюрьмы судом первой инстанции за ряд статей в газете по поводу отсрочки слушания в суде самого большого коллаборационистского дела периода оккупации в Дании, а именно: дела подрядческой фирмы «Врейт, Томсен&Кир». В статьях указывалось на связи между адвокатом, фирмой и ревизором. 30 ноября 1951 г. газета «Ланд ог Фольк» сообщала читателям, что Верховный суд страны утвердил решение суда над Хоуманном.
В тот же день, однако, газета уведомляла о «литературном событии», а именно, что Ханс Кирк начал писать новый роман-фельетон. Газетная заметка имела прямое отношение к приговору суда: Мартин Нильсен предложил Кирку написать роман о крупных коллаборационистах в годы войны; если, дескать, не разрешают говорить правду, так есть другие пути сообщить о действительных фактах, художественные пути.
Представляя произведение, Кирк сказал: «Начинается роман с рассказа о том, что произошло в одном приходе на западном побережье Ютландии полвека тому назад. Один способный молодой хуторянин соглашается руководить подрядом и блестяще справляется с делом. Тогда он открывает свою фирму, которая постепенно превращается в большое подрядческое предприятие “Грейс Клитгор и сыновья”… Один эпизод в первых главах определил название книги “Деньги дьявола”. “Деньги дьявола” — это капитализм в его грубой форме, когда для достижения прибыли хороши все средства. В романе показано, как деньги разрушают дело всей жизни деятельного и способного человека…»
О пагубной силе денег говорится во второй части романа «Клитгор и сыновья». В годы оккупации фирма начинает сотрудничать с немецкими властями, и здесь Кирк использует подлинный материал дела «Врейт, Томсен&Кир». Он пишет: «…Строятся новые аэродромы и новые бункера, забыты созидательная работа и социальное строительство. Деньги дьявола правят всюду и в судопроизводстве тоже…»
Кирк снова повторяет близкие ему с самого начала творчества мысли. Клитгор олицетворяет созидательное начало. Он хороший и дельный человек. Ничего нет плохого в том, что он работает по воскресеньям, деньги дьявола связаны не с религией, а с сущностью капитализма. Добрые люди гибнут в условиях недобрых общественных отношений.
Дилогию можно рассматривать как политическое или тенденциозное произведение. Она значительно отличается от романного творчества писателя 30-х годов. Прежде всего тем, что тесно связана с текущей политикой, отражает точку зрения коммунистов на события в стране. Естественно, это не могло сказаться на художественной структуре произведений, особенно второй части дилогии. Некоторые персонажи — действительные лица с действительными именами. Но если даже настоящие «герои» выступают под вымышленными именами, рисунки Херлуфа Бидструпа не оставляют сомнения, кто есть кто. Кроме того, для Кирка, вероятно, было важно поднять своими книгами настроение у читателей, поскольку весенняя эйфория первых послевоенных лет в стране сменилась разочарованием. Дилогию в этом смысле можно назвать «внутренним» романом, предназначенным прежде всего для читателей газеты ДКП «Ланд ог Фольк».
Кирк, естественно, получил хорошую взбучку за эти книги. Их назвали «народно-демократическими сказками» и льстивыми книгами. Но когда он в 25-летний юбилей своей писательской деятельности выпустил книгу воспоминаний, критика опять с восторгом заговорила о его большом таланте. «Игра теней» (1953) повторяла главную тематику его творчества.
Новеллы на биографическую тему Кирк писал еще в 30-е годы, и некоторые из них вошли в новую книгу. Можно сказать, что он в этой книге вновь обращается к самым продуктивным темам своего творчества — темам детства и отрочества; по художественной структуре и художественным приемам эти новеллы сближаются с романами 30-х годов.
Но «Игра теней» не только книга воспоминаний. Воспоминания несут особую «весть». Они говорят о корнях Кирка и тем самым поясняют, почему он стал тем, кем он стал. Кирк сказал в одном интервью: «Я человек из простонародья…» Он желал, чтобы читатели видели его таковым. А то, что он по материнской линии происходил из рода крупных зажиточных крестьян, не имело для него никакого значения.