Я всё выдумала про Краша. И Ли про Рыжего — тоже. Они совсем не такие, эти старшеклассники со спортивной площадки за школой. Не хуже, чем мы вообразили. Просто — другие.
А как можно любить человека, которого ты совсем не знаешь?
— Вика, ты где будешь отмечать Новый год? Тебя за город берут? — спрашивает Ксюша. Знает, что не берут, — просто поиздеваться решила.
— Я даже не знаю, где буду сегодня ночевать, — отвечаю я с интонациями межзвёздного бродяги.
Ксюша молча отходит. Теперь будет рассказывать всем, что я не ночую дома.
— А правда, переночуй у меня! — шепчет мне на ухо Ли. — Тебе ведь мама разрешит! Ты всё мне расскажешь…
После школы мы с Ли сразу идём к ней. У Ли всё как обычно, но предновогоднее безумие поселилось и в этом доме: её мама заказала десяток разных гирлянд и теперь ходит по комнатам, прикидывая, что и где будет висеть.
За обедом мы с Ли вдвоём сидим за столом в их просторной кухне-гостиной, и я рассказываю ей обо всём. Потом звоню маме и спрашиваю насчёт ночёвки. Она согласна. Ей надо собраться с мыслями и силами. Отец достаёт её через почту и соцсети. Она его банит в одном окне, а он вылезает из следующего. Невозможно это терпеть!
Да, недолго он молча игнорировал нас: вчера, за полночь, прислал маме две смс. Ещё три — сегодня с утра. Мама удалила их, не читая, а потом заблокировала его номер. Тогда он написал мне: «Вика, повлияй на маму. Мне пора возвращаться домой». И отдельным сообщением: «Что люди скажут?»
Я ничего отвечать не стала и маме об этих смс не рассказала. «Повлияй» — словечко из старых фильмов, в которых хорошие парни и девушки влияли на плохого, и он исправлялся. Это на отца надо повлиять! Чтоб он не лазал по деревьям, когда на него и его дочь натравили собаку! А если уж залез — то чтоб сразу в этом признавался!
— Ну что, разрешили тебе? — спрашивает Ли. — Тогда выбирай, где будешь спать: здесь или в комнате прабабушки?
Эльвира сегодня ночует у себя, её диван собран и накрыт индийским вышитым покрывалом.
— Давай у прабабушки, — говорю я.
Мама Ли выходит на кухню и сообщает, что закончила развешивать гирлянды: пусть уже сейчас радуют, что им зря лежать. У неё ничего не пропадает зря. Нас она тут же пристраивает чистить овощи.
После ужина мне звонит дед.
— Рассказывай, что там у вас произошло, — говорит он.
Я так привыкла «не выносить сор из избы», что в первое мгновение прикидываю, как выгородить отца, чтобы дедушка о нём не подумал плохого. Но погодите-ка! Враньё вышло из семейного чата! Убежало, хлопнув дверью!
— Отец обманывал нас всё это время, — говорю я. — А мы его… разоблачили.
— Ах, вот оно что! — дед понимает меня по-своему. — Туда бы и съезжал. А то свалился вчера нам на голову, толком ничего не объясняет, устал, проголодался, все дела. Я с ним сейчас поговорю.
Утром меня будит звонок отца. Пока я соображаю, как очутилась в комнате прабабушки Ли, отец вываливает мне на голову кучу информации.
Он бы ни в коем случае не стал меня тревожить, если бы мама его не заблокировала. Было бы здорово, если бы я сейчас передала ей трубку, он бы сам всё спокойно объяснил, не отвлекая меня от сборов в школу. Ах, мама не может говорить? Не может или не хочет? Что ж.
Он провёл бессонную ночь и понял, как был неправ. Он поживёт у родителей, ведь семья — это самое важное, он всегда это говорил. Он взял на сегодня выходной, чтоб забрать свои вещи и не беспокоить нас до тех пор, пока маме не надоест корчить из себя обиженку. Я должна её предупредить, чтоб его визит не стал для неё неожиданностью и она не кинулась устраивать истерики.
Истерику с хлопаньем дверью в последний раз устраивала точно не мама, но ОК.
Я звоню маме. Она тоже хотела взять выходной. Но раз отец явится за вещами, она лучше поедет на работу. Нет никакого желания видеть этого человека и слышать его оправдания.
И никто не позаботился о том, чтобы выходной сегодня был у меня! Это ведь взрослые расстаются, страдают и выясняют отношения. А мне ещё нет восемнадцати, значит, серьёзных чувств у меня быть не может.
Наверное, будь у нас настоящая, крепкая, дружная семья, я бы тоже потребовала себе выходной, даже десять тысяч выходных, и рыдала не переставая. Но мы и раньше были каждый сам по себе, так что особо ничего не изменилось.
Скрипит старый паркет — наверное, призраку прабабушки не очень-то нравится, что я заняла её комнату, ведь мы с ней не родственники.
Убираю постель, одеваюсь, умываюсь, мы с Ли завтракаем и отправляемся в школу.
— Ну, и где же ты сегодня ночевала? — противным голосом спрашивает Ксюша.