Федя исчезает, а я топаю в магазин. И по ошибке достаю старый список продуктов. Но это неважно. Важно, что нашёлся человек, которому не надо объяснять, почему я не хочу гулять на собачьей площадке. Каково это — когда на твоего маленького пёсика у тебя на глазах нападает страшный зверь? И что в этот момент делал Федя? Надеюсь, не на дереве сидел?
ГЛАВА 26. «ОН НЕ ИСПУГАЕТСЯ». А Я?
Просыпаюсь до звонка будильника. Сердце колотится, как будто я только что вернулась из чёрной дыры.
Мы-то с Федей после уроков пойдём гулять. А как же Ли?
Почему я не рассказала ей ещё вчера? Мы ведь созванивались. Что заставило меня промолчать? Ладно, я боялась сглазить. Дурацкая мнительность. Бабушкина школа. Нельзя никому рассказывать о самом желанном, иначе не сбудется. Получается, самое желанное для меня сейчас — прогулка с Федей? Ну, ОК. И что теперь, врать подруге? Придумывать, что мама отправила меня в дальний магазин за средством для очистки стиральных машин? А если Ли увидит нас вместе? А если захочет поехать со мной?
А почему бы ей не погулять с нами?
Нет, это не то. Я сама толком не знаю, что это. Ли — моя подруга, железобетонно. А Федя? Будущий друг? Или будущий парень?
С Крашем было просто. Я его видела, и сердце моё разрывалось на миллионы маленьких сердечек и стучало в каждой клеточке организма, от пяток до кончиков волос. С ним рядом, даже на большом расстоянии, даже на площадке среди толпы зрителей, было тревожно, непонятно и воздушно. Рядом с Федей не так.
Значит — будущий друг? И я обманываю подругу, потому что нашла друга ей на замену?
Хорошо, что на первом уроке я могу притворяться сонной — Ли к этому привыкла. Но нельзя же спать весь день!
Сказать? Не сказать? И как объяснить, что она остаётся для меня самой главной подругой всё равно? А она правда остаётся? А если бы Ли была на моём месте, что бы я хотела услышать?
Мысли врезаются одна в другую, сбивают друг друга с пути, как электрические машинки в детском аттракционе.
На втором уроке ловлю себя на том, что уже почти ненавижу свою подругу. Я что, её собственность? По какому праву она запрещает мне… Стоп. Она ничего мне не запрещала и запретить не могла. Я ведь так и не рассказала ей о Феде. А время идёт, и Ли, наверное, думает, что после уроков мы вместе пойдём в актовый зал.
Второй урок у нас — география, и меня привычно потряхивает, потому что в любой непонятной ситуации Робинзоновна тиранит меня. Третий — английский. Тут уже Ли не до наблюдений за мной — надо держать в голове все неправильные глаголы, не позволять им разбежаться.
Но после английского, когда все худшие уроки недели позади, мне уже некуда отступать.
— Ты извини, но сегодня я опять не пойду с тобой на движ, — вдруг говорит Ли. — Я честно собиралась. Но семья есть семья.
Оказалось, что старший брат Ли перед Новым годом выиграл месячный абонемент на двоих в испанский языковой клуб. Хотел со своей девушкой ходить, чтоб когда-нибудь потом в отпуске понимать, что написано в меню и на указателях. Но им то лень, то другие планы. Абонемент сгорит в конце этой недели, если не начать им пользоваться. Брат объявил, что надо идти, и точка. Девушка отказалась. Он позвонил в клуб, попросил, чтобы его записали одного, но на два месяца. А одного его записать не смогли даже на месяц — абонемент на двоих никак нельзя поменять на сольный. Брат примчался вчера жаловаться маме на свою негодную девушку, предательницу такую, а мама ему сказала: «То, что вы пара, не значит, что вы всё должны делать вместе и одинаково». Брат совсем рассердился, заявил, что в этой семье его никто не любит и не понимает. Эльвира со своего дивана возразила, что место занято, самая нелюбимая в этой семье — она. Вообще-то она так пошутила, но родители Ли, её брат, мамина подруга, которая забежала на чашку кофе, сама Ли — кинулись уверять Эльвиру в том, что они её очень любят. А потом все сели ужинать, и брат был такой несчастный, что Ли, так и быть, пообещала сходить на первое занятие с ним.
Вот это поворот! Ли, которая с английским не может справиться, собирается учить с нуля ещё один иностранный язык!
— Брат говорит, это должно помочь. Когда начинаешь учить новый язык, вообще ничего в нём не понимаешь. И сравниваешь сразу со своим английским, на котором ты худо-бедно можешь сказать пару фраз. И тогда случается прорыв! Ты сразу так гордишься своими английскими достижениями, что перестаёшь бояться и говоришь всё лучше и лучше… Ну ладно, хорошо, не могла я бросить брата, он так расстроился! Похожу этот месяц, а там пусть он сам.