– Мы уходим. Но не надейтесь, что это конец.
Хорхе невозмутимо пригубил кофе из чашки.
– Разумеется. Даже смерть не обязательно означает конец, а переговоры – это, с вашего позволения, пинг-понг. Кстати, мячик на моей стороне.
Каблуки Николетт грохотали по лестнице так, что я всерьёз засомневалась, выдержат ли ступени. Ну что, теперь хотя бы понятно, откуда у Йена это потрясающее умение выбесить собеседника парой фраз.
«Что ты, милая. В этой области я – гениальный самоучка».
Когда шаги внизу почти затихли, Хорхе поставил чашку прямо на воздух и резко провёл пальцами по своему рукаву, точно песок стряхивая. Раздался странный звук, словно спичка чиркнула по коробку, но вместо искр в разные стороны разлетелись пёстрые перья, крутанулись в невидимых потоках воздуха – и закружились по площадке, одеваясь полупрозрачными птичьими силуэтами.
– Проводить и проследить, – приказал он коротко. И – развернулся к двери.
Почему-то я ужасно перепугалась, что Хорхе сейчас застанет Салли одну – и шарахнулась в сторону, пытаясь нащупать обратный путь. Йен глухо ругнулся, нас перекрутило между собой, мысли смешались на мгновение – тёплое «как же он блефует» ведь точно было не моё – и паника меня захлестнула. Я метнулась куда-то по наитию, как бабочка на свет…
…и чуть не врезалась лицом в пол.
Похоже, вернуться в своё тело мне удалось. Осталось разобраться, почему оно было вспотевшим, тяжело дышало и вообще лежало на полу.
«Было скучно, – откликнулась Салли как-то слишком быстро. – Отжималась. Отжиматься полезно».
Полностью согласна, но только не после утреннего купания, потому что тогда придётся купаться ещё раз… Йен?
«Как ни удивительно, здесь. Но в следующий раз, будь так добра, предупреждай, что собралась возвращаться».
– О, ну разумеется, – с трудом поднялась я и плюхнулась на стул. Бургер после физических нагрузок просился назад. – Так и сделаю. Быстренько перестану паниковать, расскажу тебе о планах на будущее и запаникую снова.
«Вот и умница», – издевательски серьёзно откликнулся он.
Когда Хорхе вернулся, дыхание я с горем пополам выровняла, но выглядела, полагаю, странно, поэтому он с ходу спросил:
– Вы следили за разговором, Урсула?
Сердце у меня дёрнулось и будто между рёбер застряло:
– А вы заметили, да?
– Нет. Потерянную душу сложно разглядеть, тем более я невеликий мастер в этом, – с улыбкой покачал он головой, занимая место за столом. – И ещё сложнее – отличить одну от другой, а тем более – что-то сделать с ними. Что не означает, впрочем, что таких мастеров нет, поэтому соблюдайте осторожность… Однако я рад, что пересказывать содержание разговора не понадобится. Что Йен думает по этому поводу?
«Датура – идиоты. А ещё похоже, что Крокосмия не делится с ними информацией, и об Урсуле они ничего не знают».
Я послушно озвучила это – и запоздало сообразила, что та рыжая девица, Николетт, и впрямь считала, что Йен вернул своё тело. Более того, что он сделал это уже давно. Выходит, что фронт борьбы против самого страшного и ужасного чародея всех времён и народов не такой уж монолитный, каким был полвека назад?
Слишком хорошо, чтоб быть правдой.
– Да, я тоже заметил, – Хорхе задумчиво постучал пальцем по столу. – До меня доходили слухи, что не все садовники в восторге от методов, которые используют Датура, но чтобы всё зашло настолько далеко… Значит, раскол действительно глубже, чем мне казалось. Тогда время играет против нас: когда каждый следит за каждым, невозможно долго скрывать информацию, и скоро обязательно всплывут и слухи о необычном лантерне, и визит самой Николетт из клана Датура в мою скромную обитель. Нужно действовать сейчас.
Первым моим порывом было спрятаться под стол и не вылезать оттуда примерно до лета – и в то же время понимала, что это совершенно бесполезно. Если раньше, до откровенной беседы с Хорхе, ещё оставалась иллюзия, что можно где-нибудь залечь на дно и переждать опасность, то теперь становилось понятно, что рано или поздно за мной придут. Точнее, за нами; ещё точнее, за Йеном внутри моей головы.
Чудо, что никто не наткнулся на нас раньше.
Кстати, об этом типе в оранжевой куртке…. Как там его, Эло Крокосмия?
– Насчёт пропавшего тела, – произнесла я неуверенно, сглотнув. – Не думайте, что мне нравится играть в детектива или там в экстрасенса, но если Йена в очередной раз украли и перепрятали пару месяцев назад, а душу его вообще полвека как потеряли, то зачем какому-то садовнику преследовать лантернов? Нет, ещё вчера мне казалось это логичным: этот Крокосмия наткнулся на меня в «Норе», потом увидел прямую трансляцию с Йеном, сопоставил одно с другим – и вот уже город стоит на ушах. Но теперь мне кажется, что логичнее было истолковать обращение с экрана, как это сделали Датура, и связать с исчезновением тела ранее: вроде как он вернулся и готов мстить, о чём и заявляет на весь мир.