Лестница закончилась, а вместе с ней и каверна. Мы вывалились из расщелины в старой-старой, расколотой почти до корня липе на длинную улицу, вымощенную булыжником и немного сырую после дождя. Справа было кафе-мороженое, сейчас тёмное, с опущенными жалюзи, а чуть наискосок, метрах в тридцати – знакомая чугунная решётка с навершиями-шишечками и крохотной, почти гномской калиткой, сейчас распахнутой настежь. Там, на дорожке, лежало женское тело, наполовину скрытое вислыми ивовыми ветвями, а чуть дальше был припаркован белый кабриолет с распахнутой дверцей.
Только бы не Габриэлла, только бы не она…
– Ублюдки, – стиснула я зубы. – В основном – больные уроды. Чародеи.
– Тс-с, – шикнул Хорхе, не оборачиваясь, и как-то по-звериному пригнулся к земле, совсем немного, точно принюхиваясь инстинктивно. – Там кто-то есть. Урсула, ваша тётя живёт там? – он указал на дом с красной черепичной крышей, в котором ни одно окно не горело. Я кивнула, подавляя тошноту; сердце колотилось в горле. – Следуйте за мной на расстоянии пяти шагов.
И в этот самый момент раздался выстрел – совсем близко, внутри дома.
Сложнее всего было дойти до калитки, не переходя на бег. Нет, подспудно я знала, что там, под ивой, не Гэбриэлла – она никогда не надела бы брюки, тем более такие обтягивающие, похожие на автомобильные покрышки. Но догадываться – одно, а видеть своими глазами – совершенно другое. Вблизи же мертвец на дорожке не походил не то что на женщину, но даже на человека. Удлинённые конечности, вытянутая голова с тремя парами глаз… То, что издали напоминало каблуки, оказалось копытами, а кожу покрывала толстая ребристая чешуя – её я приняла за облегающую одежду.
Дино прижал ладонь ко рту.
– Что за хрень?
Меня этот вопрос интересовал не меньше, если честно.
«Кукла, – спокойно ответил Йен. – Судя по технике, сделана тем же мастером, что и две марионетки, которые преследовали тебя позавчера».
– Значит, Крокосмия? – спросила я, присев на корточки и дотронувшись до тела.
Оно было холодным, как кусок говядины из морозилки.
«Вероятно. Но у него ужасный вкус, смею заметить».
– О, ну конечно ужасный, если он зациклен на тебе, – охотно поддакнула я, и тут вляпалась пальцами во что-то липкое. – Ой… Это что, кровь, что ли?
Хорхе брезгливо, мыском ботинка перевернул тело и хмыкнул.
– Четыре выстрела. Два в область грудины, один в пах, один в голову. У вашей тёти было огнестрельное оружие?
Я только пожала плечами:
– Три или четыре ствола вроде бы. Не очень много.
Дино ничего не сказал, но бровь у него дёрнулась.
Ещё одну куклу-химеру, покрытую ватной клокастой шерстью, мы нашли буквально в дверях – она висела внутри проломанной створки, и половина головы отсутствовала.
– Какая небрежная работа, – Хорхе поморщился, переступая лужу из белёсой жидкости, которая натекла из тела. – Слеплено на скорую руку, несбалансировано, запас прочности – как у яичной скорлупки. Рискну предположить, что он просто наловил ящериц, мышей и лягушек в саду, а потом изменил их по своему вкусу. Ужасному, к слову.
Хотя ситуация меньше всего располагала к веселью, я невольно улыбнулась:
– Знаете, Йен сказал почти то же самое.
– Неудивительно. Эстетические пристрастия у нас совпадали, за исключением одежды и женщин, – вполголоса ответил Хорхе и украдкой вытер ботинок о коврик.
Я закашлялась.
Чем дальше мы проходили, тем страшнее становилось. Свет по-прежнему нигде не горел, но не потому, что был выключен – просто лампы кто-то перебил. Под ногами хрустело стекло, раздавленный мобильник валялся прямо посередине гостиной; наполовину разломанную лестницу покрывала слизь, слабо фосфоресцирующая в темноте. Сильно пахло болотом и рыбой, чуть слабее – кровью. У входа на второй этаж валялось ещё одно тело, массивное и рыхлое, почти без шеи, с влажной зеленоватой кожей; в низком лбу красовалась аккуратная дыра, и ещё несколько незаметных, почти затянувшихся отверстий виднелось в верхней части туловища.
– А вот это уже получше сделано, – Хорхе рассмотрел всё, что хотел, и снова притушил свет. – Плохо.
Болотистая вонь усилилась. Паркет скользил под ногами. Дальняя дверь болталась на одной петле, и из комнаты доносились тихие хлюпающие звуки. Мне нужно было остановиться в коридоре, под раскачивающейся из стороны в сторону лампой, и Дино придержать тоже. Но я, как под гипнозом, шагнула вперёд, и ещё, и ещё, пока не упёрлась плечом в дверной косяк.
«Урсула, не смотри, – попросил Йен, который уже видел всё, конечно. – Не надо».