Ну, каждый снимает стресс по-своему. Кто-то посуду бьёт, кто-то лопает пупырчатую плёнку, а у нас тут взаимовыгодное сотрудничество: и бедным душам так спокойнее, и мне.
«Это оружие, – напомнила Салли. – Оружие – это хорошо».
«Чудесная мысль. Но отважусь напомнить об одной важной особенности любого оружия: тот, кто им обладает, однажды должен будет его использовать», – заметил он словно между прочим, но меня пробрало замогильным холодком.
От очередного пушистого и упругого «яблока» я отдёрнула руку как от огня. Наверное, и карманы бы вывернула для надёжности, но тут наша проводница наконец одолела двери и пригласила нас внутрь.
Больше всего Дурманный Лог напоминал пансион для благородных девиц. Песчаные дорожки, живые изгороди, несколько готичного вида корпусов, разбросанных по заросшему саду… Это бы выглядело мило, если бы клумбы не были засажены вяловатыми с виду растениями с поникшими соцветиями-колокольчиками, источающими всё тот же слабый запах, неприятный и сладковатый. А потерянные души здесь торчали из-под каждого куста. И не мирные, давным-давно упокоившиеся, а измученные, агрессивные чудовища – сплошные зубастые рты, извилистые щупальца и выпученные глаза.
Инстинктивно я ускорила шаг, стараясь держаться поближе к Тильде.
«Датура всегда кичились своим неутомимым исследовательским духом и страстью к рискованным опытам, – произнёс Йен, и в голосе его мне почудилась брезгливость. – Что ж, начинаю понимать теперь, за чей счёт они экспериментировали. Похоже, у Яблоневой Ветви появились достойные преемники».
– Ты чего? – Тильда заметила моё состояние и нахмурилась. – Тебе плохо? Чары?
– Нет, – я качнула головой. – Просто здесь погибло очень много людей. И причём нехорошей смертью.
Она пожала плечами:
– Всё может быть, Датура – закрытая семья.
Это прозвучало так обыденно, что мне стало тошно.
– Разве среди чародеев убийство не считается преступлением?
– Пока это не нарушает баланс – нет, – ровно ответила Тильда. – Нельзя убивать слишком много. Или без причины.
– Какие-то субъективные критерии…
«Нарушать баланс – значит, действовать открыто, нагло и подвергать опасности само существование Сада, – добавил Йен немного желчно для простого ликбеза. – Семьи могут позволить себе любые эксперименты, пока скрывают их достаточно хорошо».
А ты? Тоже позволял себе разные опыты на людях?
…я ещё не успела задать вопрос, а уже пожалела о нём.
Йен мог бы сделать вид, что ничего не услышал, но ответил после небольшой паузы.
«Да. На мёртвых, а ещё на тех, кто дал своё согласие. Но в основном – на себе, милая. Или я уже не считаюсь человеком? Довольно сложная дилемма».
Женщина в деловом костюме привела нас к зданию, которое выделялось среди прочих вычурностью башенок и шпилей. Вход охраняли две совершенно одинаковые девочки с белёсыми волосами и невыразительными красноватыми глазами – точь-в-точь, как Тильда, за исключением роста и возраста.
– Мы похожи, да? – спросила она, проследив за направлением моего взгляда. – Это из-за модификаций тела. Когда накладываешь чары, цвет будто вымывается из тканей. Я вот была светло-русая, не блондинка, а, знаешь, такой мышиный цвет. Ходила с косичкой. Ленточки вплетала.
От неожиданности я аж споткнулась.
– Серьёзно?
– Правда-правда. Когда я выцвела, бабуля предлагала покраситься обратно, но мне было всё равно. На силу это ведь не влияет… А теперь не отходи от меня, ладно? – неожиданно помрачнела она. – Похоже, Лукреция всё же в отъезде. Плохо. Она странная, но честная. С ней можно иметь дело.
Интересно, какой должна быть женщина, чтобы заслужить от Тильды эпитет «странная».
«Ну, если это та самая Лука, которую я знал…» – интригующе начал Йен, но договорить нам не дали.
Вопреки всем законам архитектуры и здравого смысла, сразу за входной дверью располагалась гостиная. А в ней нас ожидала высокая рыжая женщина с нервным лицом и сильно накрашенными глазами, которую, как ни удивительно, я уже встречала раньше.
Николетт Датура – та самая, что заявилась к Хорхе за информацией.
– Грубо врываться на чужую территорию силой, – сказала, как выплюнула она вместо приветствия.
Отчего-то меня бросило в жар, потом в холод, а ноги ощутимо ослабели.
– Грубо воровать чужих людей, – без намёка на эмоции возразила Тильда и по-хозяйски свободно устроилась в кресле напротив. – Вы забрали двух человек, мужчину и женщину по фамилии Белланова.