Капелька тени и луны... (по мелодии Krii "Ningou no kan")
...Словно замерла в крошечном сердечке, которому было очень грустно. И только рука одного юноши вот уже бесконечное точно количество секунд не желала оторваться от восхитительной и хрупкой живой мягкости этого сочетания их в шерсти далматинца.
Собака, расскрасом вырезанная причудливым краем чёрно-белый клавиш, шахмат и прочих чёрно-белый чудес, робко придвинулась к руке, с охотой погладившую ее ещё (уж точно теперь ее владелец не обращал внимание на, явно не ощобривший этого портрет тетки Де Виль с похожим именем).
"Довольно и самопорицания!" - в сердцах ответил ему Круэльз и накрыл картину полотном, понимая, что в такую минуту не стоит добавлять мрачности.
Тихонько шел дождь и почти беззвучно меняли время часы, равнодушно и не замечая даже, сколько всего прошло: однажды пожалев щенка, единственный наследник, однажды полюбившей меха, дамочки с черно-белой макушкой, к ее неудовольствию уже не мог остановиться и зашёл слишком далеко...
Но поздно было так говорить, когда старый далматин устало-тоскливо смотрел на него, казалось б совсем не давно теми же глазами, как и резвый малыш. Он был таким милым и маленьким, и с ним любили играть, на него любили смотреть; а однажды... Он просто вырос, просто изменился, просто заболел и попал в беду.
И, помня об имени и истории Де Виль, хозяева сразу ж оставили, забыли, выбросили собаку, надеясь, что сумасшедшим богачам от его тела будет теперь больше проку. Круэльз чуть не задохнулся от невидимого лезвия обиды и грусти от осознания этого факта и заплакал вместе с псом.
"Малыш в твоих глазах ведь остался! Беззащитный малыш!" - точно сказала капелька слезы, что тихо упала на шёрстку, сотканную из тени и луны
Планета Альби
Корабль важно поглядывал на нее с космодрома;следовало быть крайне внимательным: вопреки всем слухам, Альби хранила, по крайней мере, для меня, в себе много тайн.
И я, немного еще поглядев на ее белоснежный шарик,видневшийся с выси, решил - что-то захватывающее и даже опасное может таится в ее краях; потому твердо изрек членам команды, что, следуя спасительному благородству, отправлюсь сначала на эту планету один.
Это надо было... слышать: какая варежка из их уст развернулась, что щедро сыпала ругательством, предостережении о возможном лишении рассудка, буквально воздух становился зеброй от вырывающейся зависти и тарама! Но...
Я уже бежал к кораблю, мысленно посылая товарищам отборные гримасы и чуть подлые злорадства: весь экипаж быстро... превращался в крохотную возню, может, муравьев, хаотично бегающей по стартовой площадке и забавно, а безуспешно порывающейся остановить корабль камнями; он только презрительно фыркнул громовым грохотом и пулей устремился в недра безгранной синевою звездной долины...
Что-то в ней одурманивало, лишало веса всех мыслей и знаний; весьма стыдливо это было отмечать, на всяк лад болтаясь в... густой кисее пространства корабля, что, и ведь противно-резко изловчившись, встряхивался и словно отбивал такт пролетающими астероидами, забавляясь с ними, как с безразлично-послушными барабанами...
И какое мне дело до их навязчивой музыки, когда предстояла целая... ответственность за этот массивный комплект кабин, радаров, пультов, индикаторов и кнопок, мини-компьютеров, панелей?
Я уже горько-робко вспоминал,призывая кисло-беспомощно, каждого члена команды, не зная как самому сладить со всей той электронно-космической феерией: пульты выскальзывали из рук, за бортом ловко проносились кометы, от которых, как на зло, рвались провода и ломались все панели управления, радары бешено гудели и показывали еле-еле такой букет точек, что я терялся, куда направить корабль...
Он же все не уставал выветривать из моего рассудка последние остатки романтики - пыхтел, качался и петлял во все направления;едко напоминая тем самым, что в пылу своего глупого бегства у меня не хватило ума прихватить емкости с топливом, все то - кошмар, в такой не берут подобных мне, и все же...
Словно гроза ворвалась в мою кабину- разразилось неимоверное рокотание с буханьем, что было совсем невыносимо длямоего сознания, трусцой торопливо уползшего в побелевшие, подкосившиеся колени;я, не помня себя, с криком выскочил из помятой крышки корабля, с благовейным ожиданием устремившись последними мечтами и надеждами к ближайшей черной дыре,вот только...
Ее и ничего такого особенного поблизости не было: я оказался на планете, покрытой... белоснежными пушистыми травами, ручьями, камнями; над этим сверкающим дивом зеркально играли блики чего-то, что напоминало северное сияние, звезд и тоненькие паутинки солнца,купающиеся в искристой молочно-мягкой прохладе тумана...