Предательски-не вовремя запикала рация, уныло захваченная во время бегства из развалившегося вдребезги корабля -обо мне осведомлялись товарищи; и страстно захотелось выпалить им что-то немужественное про напуганность до смерти на незнакомой планете, про то, как я их всех ценю и уважаю, лишь бы они забрали меня, однако...
Холодный пот и словно охватившие меня конвульсии от тревожно-отчаянного ожидания, что вот-вот животные очнутся,обратят на меня внимание и... прольют свой гнев на меня, того, кто незваным гостем осмелился вздумать хозяйничать у них на планете, кто разбудил их, отвлек от их мирно-простых и даже чем-то трогательных забав; все то нашептало мне об спасительном благородстве и будто резануло по всем мыслям - я сам эту манку заварил, и мне эту манку расхлебывать, товарищи не должны пострадать из-за меня...
И потому,многозначительно-драмматически воскликнув по рации им о том, что они ни в коем случае не должны прилетать на Альби за мною, что сам все объясню и расскажу,если вообще вернусь; я... вдруг стал призывать светлый дух кого-то недосягаемого до конца, но помнящего обо мне, повернувшись и чуть не взлетев к,не очень-то прочному потолку - животные были в шаге от меня...
Они пробивали собою - кто мощной грудью, кто когтями, кто клыками, кто копытами и рогами, - стеклянные аквариумы, витрины, колбы…
Всюду стоял жалобный хруст битого стекла,многоголосый лай, рокот, топот ног, хлюпанье травы и воды, перестукивание и хруст ломающихся веток и падающих камней и даже...
Искры электричества (огромные скаты,дивно поднявшие разрядами воду в воздух, плавали в ней, щелкая хвостом).
Совсем великолепно - невесомость ихаос корабля вернулись! Они усилившись в бескрайную, громадную... точку в моей отваге; но непростительно было сдаваться, и я…
На максимальной скорости проскакивал сквозь струи фонтана проплывающих китов и радостного марша трубачей-слонов…
Напрягал все свое умение свистеть,чтобы приманить муравьев отвлечь на свой военно-нешуточный коллектив какого-нибудь гепарда, с определенным интересом норовившего приблизиться ко мне или бегемота, словно желающего проглотить меня своей огромной челюстью…
Воровал почтительно-скоро у тщедушного моржа, спокойно наблюдающего, как я ежесекундно поскальзываюсь на крохах-айсбергах или скатываюсь с их склонов в ошеломляюще-морозную воду, падая и проваливаясь на льду, его кристально-голубые кусочки и снег, ради того, чтобы отогнать летящих за мною по пятам птиц…
То и дело подпрыгиваю и хватаюсь запролеты лестниц, утопающих в воде и клубах пыли, едва уворачиваясь отстатуэток, гирек, подушек, что градом пускал в меня маленький зверек с очаровательными круглыми глазками...
Они, наверное, тихонько хихикали,наблюдая, как я ломаю голову над, умудрившимися кстати затеряться здесь,пробками и кабелями, контактами да шнурами, мечтая тоже щипнуть током проплывающего ската, все сеющего искорками от недовольства, и изобрести что-нибудь, чем можно разрушить гнезда шершней, ос, пчел, ватагой носящихся за мной, чтобы ужалить…
Как я пожертвовал почти всем снаряжением и деталями костюма, кидая его в острые пасти акул, жадно раскрывающихся,как по команде…
И я еле нахожу смелости проползать по шатким плитам здания и хорониться за найденной грудой душных железных ящиков, спасаясь от преследования доисторических животных и динозавров, и...
Осторожно, наконец, приоткрываю двери своего сомнения: среди ураганно-расположившихся деталей и вещей неясного здания Альби…
Среди воды и искр, все бьющегося стекла…
Все не отстающих от меня, изощренно пугающих и мучающих, бегущих в вдогонку животных всех эпох и стран, от которыху меня иссякали мужество, силы и фантазия защищаться…
Неповторимо-зачаровывающим прямоугольником засияло окошко, в котором виднелась белоснежная трава, свежийвоздух, радостные воздушные белые листики, цветочки и светлячки, сияние бездонной синевы, покрытое туманом, незабываемо обещавшее мне победоносную свободу, путьк кораблю, к команде, домой...
Но я... не стесняясь уже ничего,кричу не своим голосом, боясь шевельнуться: перед распахнутой, единственной дверью Альби, мои глаза столкнулись с... невинно уставившимися на все на свете,глазками крошечного богомола, с интересом поводящего в мою сторону усиками,неспешно и дружелюбно вылезая из своего стеклянного аквариума...
В нем отражались причудливые все двигающиеся, нетронутые картинки животных, эхо всегда доносящегося гула голосов их все же бесценного сердечка...а меня это не впечатлило; неконтролируемо я уже взял осколок своего шлема и запустил в аквариум с богомолом, робко тянущим ко мне свои безвредные крючки лапок...
И зачем только я это сделал? Обрадованный возможностью пообщаться со мною беспрепятственно, богомол радостно зашуршал лапками и крохотными челюстями, приближаясь.
Стало неимоверно жутко, так, что я не решался пройти мимо него, хотя это не доставляло никакого труда; все стоял ис замиранием сознания смотрел в его надвигающиеся блестящие изумрудные бусинки глазок...
Они вопросительно посмотрели наменя, все бодро приближаясь, с мгновение, ощутив, как их малыша-хозяина дрожаще стукнула прихваченная в пылу... моего страха, все будто желающего меня снова толкнуть скорее к, мягко говоря, разгоряченному вниманию к себе животных, чем кбульканью поломанных радаров корабля и вспыльчивым товарищам...
Что… смеялись сквозь слезы,благодарили кого-то всегда светло-готовного понять и защитить за то, что нашли меня при заглохнувшей рации, буквально раскрошенном метеоритами и распиленным звездопадом корабле; увидев, как я..
Не затерявшись в перекрестках коридоров,дверей и лестниц, преодолев летающую воду и сыплющийся ток со стеклом, убежав и отбившись от невиданных зверей, испугался до полусмерти перед... маленькимбогомолом, только стеснительно успевшим присесть у меня на плече, быть может,даже надеясь на дружбу своими зелеными бусинками глаз...
Они... и сейчас вспоминаются мне,как корабль товарищей, судорожно подхватив меня на борт, поспешно взмыл в бескрайнюю высь синевы, домой...
Всколыхнув на прощание, стольблизкие и, все же, далекие для нас, так и не узнанные мною, травы белоснежной,всегда ждущей, тихонько...
В звездной вышине, быть может,бусинками глаз того богомола, "планеты Альби"...