— Быстрее!
Шофер удивленно покосился на своего пассажира и «дал газу».
То утро, когда Семушкин, встревоженный находкой и следами на берегу, вернулся домой, было последним в его жизни. Дома он пробыл совсем мало времени. Выйдя вместе с Алексеем, побежавшим на почту выполнять поручение отца, Игнат Петрович отправился в ателье.
Час был ранний. Двери учреждений и магазинов еще не открывались, на окнах висели шторы и ребристые жалюзи. Прохожие попадались редко, и только по неровной мостовой неторопливо двигались конные двуколки, обгоняемые маленькими «пикапами» с продуктами.
Игнат Петрович вошел в фотоателье около семи часов утра. О том, что произошло в это утро в фотографии, обстоятельно было изложено впоследствии в милицейском протоколе.
«…9 июня с. г. в 9 часов 15 минут утра гражданин Борзов Иван Иванович, проживающий по Судовому переулку, дом 19, и работающий фотографом в фотоателье № 1, сообщил дежурному по милиции следующее.
Придя на работу, он обнаружил дверь ателье открытой. Войдя внутрь, он увидел заведующего фотографией Семушкина Игната Петровича лежащим на полу без признаков жизни…»
И далее: «…Я, старший лейтенант милиции Рощин, в сопровождении врача, прибыв на место происшествия, установил, что гражданин Семушкин Игнат Петрович действительно убит. Причина смерти — удар по голове и несколько ножевых ранений в область сердца. Орудий, которыми было совершено убийство, на месте преступления не оказалось.
При осмотре помещения фотографии мной было обнаружено, что касса вскрыта. Вскрыты также ящики единственного в ателье письменного стола.
По утверждению гр-на Борзова, денег в кассе фотографии, за исключением, возможно, лично принадлежащих покойному, не было, так как рабочий день еще не начинался.
Труп находился в глубине ателье, возле фотоаппарата. В руке убитого была зажата черная материя, которой обычно пользуются фотографы для укрытия объектива в целях более точной регулировки. Это дает основание предполагать, что убийство совершено в момент подготовки покойного к фотографированию.
Никаких других следов преступления не обнаружено».
К протоколу осмотра старший лейтенант Рощин приложил докладную записку. В ней он изложил дополнительные, странные, по его мнению, обстоятельства. Они сводилась к следующему:
1. Врач Точилина, посетившая вместе со старшим лейтенантом фотоателье, установила, что преступление совершено два-три часа назад. Следовательно, Семушкин оказался в фотографии в 7 часов утра. Возникает вопрос: зачем он пришел так рано, за два часа до начала работы?
2. Появление преступника в фотографии в этот же ранний час дает основание предполагать, что он следил за Семушкиным.
3. Не менее странно и то, что преступник осуществил ограбление фотографии тогда, когда денег там не было, о чем убийца не знать не мог.
Вызванные в тот же день мать и сын убитого не только не внесли какой-либо ясности в следствие, но еще более усложнили его рассказом о странном поведении Игната Петровича после возвращения с берега домой. Собственно, рассказывала больше старуха. Ошеломленный неожиданностью свалившегося несчастья, Алексей позабыл все на свете. Горе его было настолько велико, что оттеснило все остальное. Вопросы следователя будто проходили мимо его сознания, он часто отвечал невпопад и, глядя вперед отсутствующим взглядом, горестно качал головой. Как ни бился Рощин, ему так и не удалось расшевелить Алексея, и он решил, что разговор надо отложить: юноше нужно сначала прийти в себя, а потом уж давать подробные и связные показания.
Полковник Дымов отказался от первоначального намерения заехать к Семушкиным и попросил отвезти его к уполномоченному Комитета государственной безопасности.
Двухэтажный домик утопал в зелени. Слева возле двери, под внушительной вывеской «Уполномоченный Комитета государственной безопасности по Мореходному району» красовалась другая, скромнее и меньше, — «Районное отделение милиции». Окна были открыты, и, еще не открывая двери, Сергей Сергеевич услыхал возбужденный и громкий разговор. Дежурный сотрудник — младший лейтенант, внимательно просмотрев документы полковника из Москвы, рванулся было доложить, но Дымов остановил его.
— Кажется, ваш начальник занят? Я обожду. Отдышусь с дороги.
За дощатой дверью соседней комнаты продолжался разговор. Слышно было, как уполномоченный распекал кого-то. Сергей Сергеевич сел за небольшой круглый столик, покрытый зеленым сукном, и задумался. Итак, вот он, первый сюрприз и первое подтверждение «шестого чувства». Семушкин убит в тот же день, когда он что-то и кого-то заподозрил и послал Васильеву срочное письмо. Есть ли в этом какая-либо закономерность или случайное совпадение? Может быть, все-таки преступление носит чисто уголовный характер? Убийство с целью ограбления?…