Решено было подвергнуть их проект публичному обсуждению. Для этого осенью 1950 года он был напечатан в журнале «Вопросы экономики».
В результате дискуссии проект был принят. Одобрен был главный принцип подхода к публикации, принцип логического, а не хронологического изложения. Авторы проекта исходили из того, что «Теории прибавочной стоимости» – не учебник истории политэкономии, в котором строго хронологическое изложение материала закономерно и необходимо. Это – теоретическая работа Маркса, в которой дан анализ того, как различные буржуазные политэкономы подходили к центральному пункту политической экономии – к вопросу о прибавочной стоимости. Приближение к истине происходило не постепенно: одни подходили совсем было близко, последующие могли сделать отступление, зигзаг в сторону от истины. Поэтому и Марксов анализ истории экономической науки отражал то, что происходило в жизни, и закономерно имел «зигзагообразный» характер изложения. А это усложняло его логическую расшифровку.
Как уже было отмечено, главный порок публикации Каутского заключался в том, что, не разобравшись глубоко в конструкции и сквозной линии тома, Каутский расположил материал «по порядку». Помещен, к примеру, в предпоследней тетради «Большой серии» фрагмент о жившем в XVII веке экономисте Петти, и Каутский, следуя хронологии, помещает этот отрывок в самое начало тома, нарушая весь логический ход повествования рукописи, открывавшейся у Маркса анализом теории экономиста XVIII века Стюарта.
Маркс в начале своей рукописи наиболее тщательно анализирует труды так называемых «физиократов», которых считал «отцами современной политической экономии». Вслед за ними рассматриваются теории классиков буржуазной политэкономии Адама Смита и Давида Рикардо, наиболее близко подошедших в своем анализе к подлинному смыслу объективных законов, действующих в сфере экономической жизни буржуазного общества. За взлетом классической буржуазной политэкономии следует упадок этой науки. Критике политэкономов, сделавших несколько шагов назад, Маркс посвящает некоторые страницы шести тетрадей «Большой серии». В последних тетрадях – незавершенные фрагменты, значительно менее подробные рассказы о тех, кто был предшественником классической буржуазной политэкономии. Быть может, Маркс и их теории хотел рассмотреть впоследствии подробнее, но не успел сделать этого. Поэтому последние тетради носят особенно незавершенный характер. Но Каутский, считавший весь труд Маркса черновым, незавершенным, одинаково отнесся ко всем тетрадям его «Большой серии». И он перемешал, расположив в хронологической последовательности, и законченные части рукописи, и совсем незавершенные наброски.
В проекте проспекта Брушлинский и Прейс предложили отказаться от такого порядка. Они решили менее разработанные, незавершенные фрагменты выделить в приложение, а основную часть рукописи дать в научной последовательности, в том хорошо усвояемом логическом изложении, которое дано Марксом.
В проекте проспекта решался и другой кардинальный вопрос публикации рукописи. Как известно, и Маркс и Энгельс считали эту рукопись IV томом «Капитала». Каутский отрицал такую роль рукописи, полагая, что «Капитал» и «Теории прибавочной стоимости» – это не единое произведение, а два идущих параллельно. И во всех предыдущих изданиях «Теорий прибавочной стоимости» не указывалось, что это IV том «Капитала».
Какие все-таки были еще аргументы, чтобы оспаривать мнение Энгельса, да и самого Маркса? Почему возникла мысль о двух «параллельных» произведениях?
Дело в том, что хотя то, что называется в рукописи «Теориями прибавочной стоимости», написано раньше остальных трех томов, но материал, помещенный в «Теориях», задуман был Марксом как завершающий том своей «махины». «Для себя, – писал Маркс, – я начал „Капитал“ как раз в обратном порядке, по сравнению с тем, как он предстанет перед публикой».
По плану, который дошел до нас в ряде вариантов, предполагалось: после того как в нескольких томах Маркс изложит собственную теорию политэкономии, в завершающем томе он даст историю предыдущих теорий и их критику.
Сначала исторический экскурс Маркс думал сделать кратким. Но так как первые три тома еще не были написаны к тому времени, когда Маркс принялся за последний том, то краткого очерка «Истории теорий» не получилось. Рядом с изложением прежних теорий Маркс давал и их критику, и свой взгляд на рассматриваемые вопросы. Экскурс разросся в огромный труд – объемом около 110 печатных листов. Потом Маркс написал три «предшествующих» тома «Капитала». В них он развил положения своей теории, изложенной в IV томе только попутно с освещением истории вопроса. Таким образом сначала родился том «Капитала», в котором Маркс дал историю политэкономии и лишь попутно излагал свои собственные взгляды, а потом были написаны три тома, в которых Маркс излагал свои взгляды, а попутно критиковал политэкономические взгляды других ученых и излагал историю вопроса. Это не параллельные книги, как хотел представить дело Каутский, а единый труд, с разных точек зрения освещающий тот же вопрос. Тома дополняют друг друга, и отрывать их – значит нарушить стройность конструкции Марксовой «махины», снизить ее ценность.