Пять рукописей. В каждой нечто свое и нечто повторяющееся в других. Это, если анализировать содержание. А что общего в методе изложения, в структуре каждой рукописи? Что? Вот пришел из Амстердама журнал, где опубликованы шесть вновь найденных страниц рукописи «Немецкой идеологии». Четыре из них относятся к первой главе. Где их расположить? Амстердамский журнал, особо не задумываясь, напечатал их подряд – вне текста главы. Девять страничек черновика вообще не найдены. Можно ли, судя по структуре рукописей, по угадываемому, пока интуитивно, единому ходу мыслей, заранее знать, о чем были написаны эти ненайденные страницы?
Существует таблица Менделеева – по ней заранее были предсказаны свойства еще не открытых элементов, их место в единой системе. Нельзя ли определить место каждой ненайденной страницы, угадать ее содержание на основе строго научной гипотезы? Вероятно, это возможно, если правильно установить взаимосвязь всех пяти рукописей, если выяснить общую схему изложения, по которой каждая из них создавалась. Чем глубже вчитывался Багатурия в текст рукописей, тем решительнее убеждался – есть такая единая схема. Но какая?
Ответ подсказала диалектическая логика. Багатурия увлекался ею еще в студенческие годы. Есть такая философская закономерность: логика описания предмета отражает в себе логику самого предмета.
Простой пример: если рассматривается предмет, состоящий из трех частей, то естественно, что логически построенное его описание будет иметь по меньшей мере три части. Багатурия рассудил: во всех пяти рукописях первой главы предмет описания – это законы материалистически понимаемой истории. Как понимали их Маркс и Энгельс? В основе исторического процесса лежит развитие материального производства. Способ производства определяет структуру общества, политическую надстройку и формы общественного сознания. Такова последовательность основных элементов этой концепции. Вероятно, в такой последовательности и излагали свой предмет исследования Маркс и Энгельс. Все изложение материалистического понимания истории начинается с рассмотрения предпосылок этой концепции и заканчивается ее выводами. Изложению собственных взглядов авторы предпослали общую характеристику взглядов своих идеологических противников. А после изложения своих взглядов перешли к критике немецкой идеологии. Вот и восстановлена логическая схема, которой, вероятно, должны были придерживаться Маркс и Энгельс в каждой из своих пяти рукописей, в пяти попытках наилучшим образом изложить только что уясненные самим себе (что ни месяц, то глубже) законы развития истории.
Гипотеза была создана. И «таблица Багатурия» оказалась действенной. В эту схему укладывалось содержание каждой из пяти рукописей. Страницы, найденные в Амстердаме, вставали точно на места логической схемы, в которой до того имелись пропуски. Теперь Багатурия уже твердо убежден – заранее можно сказать, о чем написаны и девять ненайденных страниц!
Еще полтора года исследований. Верная и простая гипотеза продолжает работать. Она приносит все новые открытия. Вот одно из них. Три черновые рукописи первой главы Маркс объединил единой нумерацией страниц – от 1-й до 72-й. Вслед за ними в тетради – на новой, непронумерованной странице – еще несколько строк. Эти строчки, а также большая часть текста предыдущей страницы не публиковались вместе со всей главой – они казались не связанными с ней записями. Багатурия проанализировал эти записи с помощью своей таблицы-схемы и доказал, что половина 72-й страницы – логическое завершение предшествующего текста, только написанное в виде тезисов. А на следующей странице – план новой рукописи.
Искусственному псевдологическому порядку, в котором с 1932 года печатались как единый текст перетасованные фрагменты пяти рукописей Маркса и Энгельса, Багатурия противопоставил подлинно научную логику. Весь коллектив сектора произведений К. Маркса и Ф. Энгельса в институте помогал Багатурия проверить «запас прочности» его доказательств. И ветераны института и его молодежь участвовали в обсуждении работы своего коллеги. И хотя на стороне старой публикации была 30-летняя традиция, новое прочтение приняли в институте и поручили Багатурия готовить публикацию по-новому.