Я не останавливаюсь на подробностях поездки Рязанова летом 1923 года в Берлин, где находился заветный архив германской социал-демократии, на всем ходе переговоров Рязанова с руководителями германской социал-демократии. Скажу о результатах. Рязанову было разрешено на определенных условиях снять фотокопии с рукописей Маркса и Энгельса. Осенью того же 1923 года часть фотографических копий уже была привезена в Москву.
К этому времени Институт Маркса и Энгельса переехал в новое помещение – бывший особняк князей Долгоруких в Малом Знаменском переулке (ныне улица Маркса – Энгельса). Здесь уже образовалась довольно значительная библиотека по истории социализма и рабочего движения, книги для которой закупались у антикваров Англии и Германии, свозились из многочисленных национализированных русских библиотек (в частности, из имения Вяземы, прежде принадлежавшего князьям Голициным). Рабочие Краснопресненского и Замоскворецкого районов приносили в институт книги из библиотек бежавших за границу именитых «книгочиев». Поступила в институт и библиотека брата композитора С. Танеева – В. Танеева, участника I Интернационала, собиравшего книги по истории социализма и гравюры на темы из истории Великой французской революции.
В 1924 году новая поездка Рязанова в Германию, осмотр находившегося в крайнем беспорядке архива германской социал-демократии. Архив этот был необычайно велик, и можно себе представить, как разгорелись глаза у человека, привыкшего собирать по страничкам заветные рукописи, когда он увидел сотни пачек листов, исписанных бисерным почерком Маркса и размашисто-ровным – Энгельса.
Начал разбирать кипы для фотокопирования – и вдруг увидел никому до тех пор не известные рукописи Маркса, сотни писем его и Энгельса! Конечно, надо было спешить снять фотокопии всех сокровищ. Не терпелось скорее привезти их в Москву и уж там заняться их обработкой.
Современных фотокопировальных машин – вложил документ – и через секунду вынимай точную его копию – тогда не было. Съемка, проявление, печатание были длительным и сложным делом.
Фотографировать предстояло десятки тысяч листов. На это требовались большие средства. А в Советской республике каждый рубль был на счету. Правда, на собирание наследства Маркса и Энгельса, несмотря на всю нашу тогдашнюю бедность, Совет Народных Комиссаров отпустил достаточно денег. Но экономить все равно надо было. Новинкой фотодела был тогда фотостат – аппарат, снимавший копию на специальную бумагу. Только не на белый фон, как обычно, а на черный. Но зато дешево, но зато быстро. И как выяснилось потом – удобно для архивистов.
Приобрели фотостаты. Пригласили троих немцев – знатоков дела. Во Франкфурте-на-Майне создали специальную лабораторию для копирования.
…Лаборатория работает непрерывно. Еще никто не знает: она работает, чтобы сохранить для истории то, что иначе, возможно, исчезло бы навсегда, то, что в 30-х годах, после прихода гитлеровцев к власти, было украдено или потеряно при вывозе архива из Германии. Теперь мы знаем: все это лежит в Москве, в архиве Института марксизма-ленинизма. Все это скопировано во Франкфурте-на-Майне, в Лондоне, в архиве тайной прусской полиции, в архивах Трира, Вены, Энгельскирхена.
Когда те, кто сжигали книги Маркса, Энгельса, Ленина, нападут на ненавистную им страну социализма, архив основоположников научного коммунизма переедет из Москвы в Уфу. Потом, в 1944 году, он вновь вернется в столицу и займет свое место в здании напротив Московского Совета.
В своей речи на юбилейной сессии ВЦИК, созванной в честь десятилетия Октября, народный комиссар просвещения Анатолий Васильевич Луначарский сказал об этом здании и об этом институте:
– Если вы будете в Москве и пойдете посмотреть этот институт, то даже с внешней стороны он вас поразит: удалось выстроить заново громадное здание, приспособленное для этого института, здание интересное и с архитектурной точки зрения. Здесь господствуют полный порядок, чистота, необычайная точность, которая нужна для того, чтобы вместить со скрупулезным порядком громадные материалы, суметь во всякое время их сразу мобилизовать. Этот институт представляет собою в полном смысле слова сокровищницу. Архивы института для нас, марксистов, а стало быть, и для всякого советского гражданина – вещь такая, к которой без биения сердца подходить невозможно.
То, что тогда казалось громадой, сейчас, конечно, не может вместить нынешнего Института марксизма-ленинизма. На Советской площади остался только его архив. А сам он занимает целый городок в районе, примыкающем к Всесоюзной выставке достижений народного хозяйства.