Но ведь есть жалобы на неясные места, но ведь кое-что действительно неточно в проверенном временем переводе Скворцова-Степанова. Даже на первый взгляд то, что он читал в оригинале у Маркса, переведено не совсем адекватно. Хотя разница порой очень незначительная, очень тонкая… Да и может ли быть вообще абсолютная идентичность при переводе? В любом языке есть своя окраска каждого слова, своя нюансировка фразы. Глубокие мысли, сложные логические построения, понятные читателю, у которого с автором один родной язык, не требуют ли они при переводе некоторого дополнительного прояснения?
Ответы на эти вопросы имелись у Маркса и Энгельса. Их, выступавших в роли редакторов переводов «Капитала» на французский и английский языки, и взяла себе в «консультанты» бригада Малыша.
Известно, что Маркс назвал первый перевод «Капитала» на русский язык, сделанный Лопатиным и Даниельсоном, «мастерским». Но это был лишь общий отзыв – русский перевод ни Маркс, ни Энгельс не редактировали. Правда, когда Лопатин начал переводить первые главы «Капитала», он, проживая в Лондоне, советовался с Марксом, уяснил оттенки некоторых мыслей, чтобы при переводе наилучшим образом передать смысл каждой фразы. То, что Лопатин полагал особенно трудным для уяснения русским читателем, он комментировал. Но ведь Лопатин успел перевести только часть тома, а потом внезапно уехал в Россию, чтобы организовать побег Чернышевского из сибирской ссылки. Известно, что Маркс и Лопатин обменивались мнениями относительно необходимости прояснения особенно сложных для перевода мест. И Маркс обещал своему русскому другу проделать такую работу. Автор «Капитала» выполнил свое обещание, редактируя перевод первого тома на французский язык и отчасти подготавливая третье немецкое издание, вышедшее, однако, уже после его смерти.
Издание на французском языке было осуществлено в виде 44-х выпусков, выходивших друг за другом на протяжении 1872 – 1875 годов. Маркс приветствовал такое издание. «В такой форме, – писал он, – сочинение станет более доступным для рабочего класса, а это для меня решающее соображение». И хотя переводчик Жозеф Руа был большим знатоком и французского, и немецкого языков, переводил он слишком буквально – слово в слово. И это не удовлетворяло Маркса. Он сам стал редактировать перевод. Он писал, что рукопись Руа «от начала до конца пришлось переделывать». Объясняя Ф. Зорге, почему приходится так много трудиться над этим изданием, Маркс писал, что перевод он «часто вынужден переписывать заново, чтобы французам стала понятна суть». Об этой своей работе Маркс писал и в Петербург Даниельсону: «Я был вынужден переделывать целые куски французского текста, чтобы сделать их доступными для французской публики». Маркс рекомендовал Даниельсону при подготовке второго издания на русском языке использовать эти его переделки, советовал, чтобы «переводчик постоянно и тщательно сравнивал второе немецкое издание с французским, так как последнее содержит много важных изменений и добавлений (хотя, правда, я был вынужден не раз, особенно в первой главе, „упрощать“ изложение при переводе его на французский язык)». Маркс поставил слово «упрощать» в кавычки. В действительности же он не упрощал, а прояснял текст, делал его более популярным. Он сам писал, что при редактировании перевода «многое изложил гораздо лучше».
При подготовке четвертого немецкого издания I тома «Капитала» Энгельс учел поправки и уточнения Маркса, сделанные для французского перевода. Но не все. И главное, в четвертом издании, конечно, не учтены все переделки, которые нужны именно для перевода и вовсе излишни для читателя, который знакомится с «Капиталом» в оригинале, на немецком языке. А вот для перевода на любой язык редактирование перевода, проделанное Марксом для французского издания, конечно же лучшее «пособие». И второе «пособие» – перевод «Капитала» на английский язык, отредактированный Энгельсом, который учел весь опыт работы Маркса над французским изданием.
Учитывал этот опыт Маркса и Скворцов-Степанов при подготовке первого советского издания Сочинений Маркса и Энгельса. Но А.И. Малыш и его бригада сделали эту «консультацию» с двумя переводами, консультацию с Марксом и Энгельсом как редакторами, основным методом своей работы.
Фраза за фразой сличали они немецкий, французский и английский текст «Капитала». Начиная с первой фразы, которой открывается «Капитал». Эта первая фраза в переводе Скворцова-Степанова гласила: «Богатство обществ, в которых господствует капиталистический способ производства, является „огромным скоплением товаров“». Здесь между богатством обществ и огромным скоплением товаров полный знак равенства: «богатство = является…» Между тем у Маркса это сказано менее категорично. В немецком тексте это сходство обозначено словом «erscheint», которое можно перевести и как «является» и как «выступает». Если бы Маркс хотел обозначить полное равенство двух понятий, он написал бы «ist». Во французском переводе, авторизованном Марксом, стоит слово «s’annonce» – «выступает». В английском переводе Энгельс тоже отдает предпочтение обороту речи, обозначающему понятие «выступает». Именно этот оттенок мыслей выбирает Малыш. И первая фраза «Капитала» в новом издании звучит следующим образом: «Богатство обществ, в которых господствует капиталистический способ производства, выступает как „огромное скопление товаров“». Найден несколько отличный, но очень важный оттенок мысли.