Я почему-то вспомнила старый советский мультик, где в камине сгорели две влюблённые игрушки, балерина и одноногий оловянный солдатик. Медленная смерть влюблённого солдата и быстрая похожая на вспышку смерть балерины.
Мне стало трудно дышать, перед глазами всё поплыло, я отрывисто вздохнула и закрыла лицо руками.
Не покидай меня папа! Не оставляй меня одну! Умоляю!
На моё плечо легла чья-то рука, я подняла голову вверх, Кармен принесла кофе.
- Не накручивай себя, побереги силы.
Женщина видела моё состояние близкое к истерике и как могла, отвлекала и успокаивала. Хотя, какое здесь к черту спокойствие! Его ещё очень долго у меня не будет. Я промолчала, только мотнула головой в знак согласия и взяла у неё свежий кофе. Она присела рядом.
- Спасибо, без тебя бы я не справилась, – поблагодарила я её.
- О чём речь дорогая, это мой долг, - она вздохнула и погладила меня по спине,- А знаешь, я ведь чувствую себя виноватой перед твоими родителями. В последний разговор с Аллочкой, мы практически разругались в пух и прах.
- Из-за контракта?
- Да, она на меня сильно сердилась.
Кармен всхлипнула, видно и её нервы стали сдавать. Я отставила кофе в сторону и взяла её за руку.
- Она не злилась на тебя. Мы с ней разговаривали, я ей объяснила ситуацию, представившуюся возможность, которую не следовало упускать. Мама сначала не одобрила, но потом всё поняла.
Мимо нас ходили врачи, пациенты, медсёстры, дежурная санитарка два раза вымыла коридор, пока мы ожидали новостей из операционной.
У Кармен зазвонил телефон, она посмотрела на экран.
- Это твой юрист, будешь разговаривать?
- Нет, он же тебе звонит.
- Но по твоему делу!
Кармен вздохнула и ответила на звонок. Сейчас она служила для меня неким буфером, между мной и реальностью. За её бескорыстную поддержку, я ей благодарна.
Даже невооружённым глазом, можно было заметить, как меняется лицо у женщины, когда она разговаривает с понравившимся ей мужчиной. Моя Кармен, по-моему, очень сильно симпатизирует Юрию Николаевичу. Она прямо вся начинает светиться, когда с ним общается.
Когда Кармен принесла кофе и тронула меня за плечо, отвлекая от грустных мыслей. Подняв голову, я надеялась увидеть не её, а Демина. Но это только мой мимолётный порыв души, слабость. Он ничего не обещал, мне ничего не должен, нужно постараться забыть. Я опять взяла в руки уже почти остывший кофе и сделала пару больших глотков. Он был с сахаром и молоком, моя заботливая Кармен решила хоть таким способом поддержать мои силы.
К разговору не прислушивалась, я периодически посматривала в конец коридора, куда увезли папу.
- До встречи, спасибо, – сказала мамина подруга, потом повернулась в мою сторону, - Ну, дорогая ты не ошиблась с выбором юриста. Твой отец гений, у них получилось. Юрий выиграл процесс. Теперь ты можешь не волноваться за своё будущее, оно у тебя будет обеспеченным.
- Да, хорошо, – рассеянным голосом, сказала я.
Моё внимание сейчас приковано к фигуре в голубом, это врач из операционной шёл к нам. Я вскочила резко и чуть не уронила пакет с урной и не опрокинула остатки кофе.
- Осторожней! – выкрикнула, предупреждая женщина.
Кармен успела схватить кофе, а я пакет.
- Прости. – пробормотала я.
Моего отца оперировал один из известнейших хирургов Москвы, всё что я успела заработать, я перевела в оплату двух операций. Мужчина подошёл вплотную, его лицо было непроницаемым, и я не могла понять по его выражению, с какой новостью пришёл этот человек.
- Полина Петровна, я анестезиолог-ревматолог Немышев Алексей Владимирович.
- Очень приятно, - промямлила я еле-еле, дрожа от страха, - Что с папой?
- Ему предстояла длительная операция, слишком большая потеря крови, нагрузка на сердце. Все травмы были средней степени тяжести, но их было слишком много. Приношу вам свои соболезнования.
Надежду, горевшую внутри, яркой свечой, потушил поток горьких и холодных фраз.
Новая (жизнь) я.
Отца кремировали, только спустя неделю, Кармен не хотела этого делать без меня. Из-за горя, свалившегося на мои плечи, я попала в больницу. После того, как доктор объявил о смерти папы, я упала в обморок и пришла в себя, только в больничной палате. Моя заботливая испанка вместе с Юрием Николаевичем, навещали каждый день. Мой юрист ходил тенью за лечащим врачом и взял на себя все затраты на лекарства. У меня было истощение моральное и физическое. Меня капали, кололи, давали по расписанию пить какие-то таблетки, я всё послушно выполняла.