Вот и оно.
Старое дерево скрипит, когда она широко распахивает ее. Мы все медленно входим, и моя челюсть падает ещё ниже. Ни черепах, ни обезьян, ни плесени.
Две душевые огромные. Слишком большие, на самом деле. Как будто они сделаны для коммунальных нужд. Боже мой. Что, если они сделаны специально для оргий? Что, если продакшен считает, что я перепихнусь в них с несколькими людьми?
— Что это такое? — спрашивает Ло с очень свирепым взглядом.
— У нас общая ванная, — объявляет Райк, прислонившись к одной из четырех раковин.
— Роуз сказала бы что-нибудь... — запинаюсь я.
Дэйзи говорит: — Не думаю, что Роуз знала об этом до сегодняшнего дня.
— Лили... — Ло кладет руку мне на плечо, беспокойство отражается на его великолепном лице. Я, должно быть, выгляжу так, словно я в ужасе. В принципе, именно так я себя и чувствую.
Моя личная жизнь медленно разрушалась в течение нескольких месяцев, и теперь она почти полностью исчезла.
— Мне это не нравится, — бормочу я себе под нос.
Первое, о чём я думаю, это не: Проклятье, мы не сможем трахаться в душе. Это моя третья или четвертая мысль, что (как мне кажется) уже прогресс. Моя первая мысль — как же мне будет стыдно, если Райк или Коннор зайдут в душ, пока я буду мыться. О нет... что если оператор увидит меня голой? Что если он заснимет это на камеру?
— Они не могут снимать в ванной. Это прописано в контракте, — напоминает мне Ло.
— Ты уверен, что не можешь читать мои мысли? — шепчу я, и юмор теряется в моем голосе.
Он крепко обнимает меня. Нигде не может быть безопаснее, чем в объятиях Лорена Хэйла.
— Ты дрочишь в душе? — Дэйзи непринужденно спрашивает Райка, в ее голосе звучит улыбка. Это мгновенно заставляет Ло напрячься. Она стала почти слишком откровенной рядом с его братом.
Райк не теряет ни секунды.
— Мне не нужно дрочить, милая.
— Ого, как же тогда, должно быть, тебе больно от накопившейся неудовлетворённости, — говорит она с сарказмом. — Неудивительно, что ты такой угрюмый.
— Какая ты, блять, смешная.
А потом он распускает ее пучок, надевая резинку для волос себе на запястье и растрепывая ее длинные локоны грубой рукой. Ее светлые пряди дико торчат. Когда он заканчивает прикасаться к ней, в уголках ее губ появляется легкая улыбка.
— Из любопытства, — говорит она, не поправляя свои волосы, — где ты цепляешь девушек?
Райк бросает взгляд на своего брата, только сейчас осознавая, что мы с ним в комнате. Я знаю, каково это, когда кто-то настолько притягивает тебя, что ты забываешь о своём окружении.
Мои губы приоткрываются от внезапного осознания.
Райк, возможно, на самом деле, начинает влюбляться в мою сестру.
В девушку, которой в следующем месяце исполнится семнадцать лет.
Это просто ощущение, но я чувствую его глубоко внутри, как это было с Коннором и Роуз.
Я не могу рассказать Ло о своих подозрениях. Ничего хорошего из этого не выйдет.
— Тебе всегда любопытно, — неопределенно отвечает Райк. Тем не менее, ему трудно сдерживать себя. — Я знакомлюсь с людьми в спортзале или вообще везде, куда я, блять, хожу.
— Ты встречался с фанаткой? — спрашивает она.
Ло вмешивается: — Да, встречался. Пока дважды. И они были его возраста.
Райк смотрит в пол, не говоря ни слова. Мне не удается прочитать его мрачное выражение лица.
— Круто, — говорит Дэйзи, кивая пару раз. — Держу пари, они были милыми. Я подумывала о том, чтобы начать встречаться с фанатом, но большинство моих слишком старые.
— Типа, им около двадцати трёх? — интересуется Ло, его голос язвительный. Я вздрагиваю. Это возраст Райка.
— Нет, скорее около тридцати пяти.
Уверена, Дэйзи улавливает все намеки. Она просто с легкостью отмахивается от них.
Я беру Ло за руку. У него сейчас всё хорошо в отношениях с Райком. Не хочу, чтобы это изменилось из-за моей младшей сестры. Может быть, когда-нибудь, но не сейчас.
— Тебе стоит подумать о том, чтобы встречаться с кем-то примерно твоего возраста, Дэйз, — прямо говорит Райк.
— Уже, — говорит она, направляясь к двери. — Крайне посредственно.
С этим она уходит. Мои глаза встречаются с объективом камеры, который по-прежнему направлен на меня. Боже.
— Ты ей слишком нравишься, — говорит Ло.
— Слушай, я пытаюсь отвергнуть её, не задевая её гребаных чувств, — отвечает Райк. — Но она моя подруга. Я не собираюсь полностью её отталкивать.
— Вот тебе совет: может, не стоит говорить о дрочке в её присутствии, — Ло скрещивает руки. — Неужели это так, блять, трудно?
— Для меня — да.
Ло долго смотрит на него. Я ожидаю чего-то очень неприятного.
Он говорит: — Держу пари, твои учителя ненавидели тебя в школе.
Ну, не так уж и плохо.
Райк смеется.
— Меня почти каждый день задерживали за то, что я говорил блять. Так что да, они меня не особо любили.
Я заглядываю за плечо Ло, чтобы ещё раз осмотреть душевые кабины.
— Они огромные.
— Всё будет хорошо, — успокаивает меня Ло, его руки опускаются на мои бедра.
Надеюсь, но всё, что подготовила продюсерская компания, похоже на приманку для драмы.
На которую мы обязательно клюнем.
14. Лорен Хэйл
.
0 лет: 05 месяцев
Январь
— Это просто смешно.
Я пролистываю пятистраничный сценарий в недоумении. Как только мы приехали в Музей искусств Филадельфии, Скотт вручил мне то, что я принял за брошюру о музее. Оказывается, продюсеры хотят, чтобы Лили говорила и вела себя определенным образом. В основном вульгарно и пошло.
Лили опирается на мою руку и ахает, когда читает строчку.
— Я не могу такое говорить.
Я просматриваю страницу и вижу, что её беспокоит.
Лили смотрит в глаза Лорена с тоской и плотским желанием.
Лили: Я помню, какой ты был на вкус прошлой ночью. Не могу дождаться, чтобы попробовать тебя снова.
— Господи, — ругаюсь я. — Это похоже на плохое порно.
Я осматриваю небольшую толпу, надеясь, что позже сегодня она не разрастется в большую, и быстро нахожу Скотта, который вполголоса разговаривает с Бреттом, у которого на груди прикреплена камера.
Беру Лили за руку и подвожу ее к двадцативосьмилетнему придурку. Как только мы подходим, он поворачивается, и я швыряю его пятистраничный сценарий в его тело. Он едва слышно ударяется о грудь, а затем падает на пол.
— Мы не живём по сценарию, — огрызаюсь я.
Скотт Ван Райт нашел все способы разозлить меня в кратчайшие сроки. Во-первых, он живет с нами. Никто, блять, не приглашал его постоянно ночевать наверху. Во-вторых, я не могу спокойно смотреть на его темно-блондинистые волосы, самодовольную физиономию и эти дурацкие брюки, сшитые на заказ. Он как анти-Коннор. Высокомерный урод, который превзошел тебя и кричит об этом во всю глотку.
В-третьих (и это самое главное), он досаждает моей девушке.
Вчера он пытался загнать Лили в угол, чтобы задать ей вопросы об её прежних связях. Мы еще и месяца не прожили с камерами. Это, блять, не нормально. Я пытаюсь сохранять позитивный настрой, но именно из-за такой херни я всегда выбирал тихий бар и бутылку Macallan.
— Тогда скажи своей девушке, чтобы она говорила громче, — спокойно отвечает Скотт, даже не напрягаясь. — Она настолько тихая, что буквально исчезает на заднем плане. У нас шоу о сексуальной зависимой, а не о тихоне.
— Я стою прямо здесь, — говорит Лили, прежде чем я успеваю его обосрать. — Ты можешь говорить со мной.
Его глаза не отрываются от моих. Мне было бы несложно ударить его по лицу, но я редко использую кулаки.
— Пока работают камеры, вам обоим нужно перестать вести себя так, будто я продюсер шоу, — говорит он, полностью игнорируя вопрос.