Черт. У меня перед глазами все потемнело.
— ЛОРЕН! — кричит Коннор.
Кровь капает с моего носа на губы, и я ощущаю горький привкус железа. Крики никак не прекращаются, стекло разбивается, а тепло от поджогов разгорается, но я не вижу, откуда он исходит.
Это просто чистый хаос.
— ЛОРЕН!
Еще один удар в живот, и я снова падаю на руки. Вставай. Ты тупой ублюдок. Я бью в ответ, встречаясь с плотью. И поднимаюсь на ноги в тот самый момент, когда Коннор настигает меня с нечитаемым выражением лица, скрывающим его тревогу. На его лице почти нет синяков.
— Где Райк? — мой голос наполнен страхом. Я оглядываюсь по сторонам. — Мы должны найти...
Господи. Кто-то ударил меня чем-то в бок. Я отрывисто кашляю, и Коннор, по сути, направляет меня прочь от всего этого.
— Остановись, — кашляю я, инстинктивно следуя за ним. Я держусь за ребра. — Коннор, подожди! — кричу я.
— Мы должны идти, — говорит Коннор, его глаза расширены, чтобы сказать мне: сейчас.
— Райк где-то там! — кричу я и оборачиваюсь. Дэйзи. И пытаюсь рвануть на улицу, но Коннор хватает меня за талию, он на 5 сантиметров выше меня. И сильнее. Почти во всех отношениях.
Он заставляет меня вернуться на тротуар, а не на улицу, где все сошли с ума. Вдалеке завывают сирены, становясь все ближе и ближе.
— Мы должны уйти! — кричит мне Коннор.
— Я не могу... — я не могу их бросить. Я поворачиваюсь лицом к Коннору и пихаю его в грудь. — Ты бросишь их?! — по моим щекам текут слезы. У меня такое чувство, будто я только что похоронил моего брата. И Дэйзи ушла вместе с ним.
— Нет, — говорит Коннор, его обычно безэмоциональное выражение лица медленно меняется. — Я бы спас тебя.
Почему?
Я отрицательно качаю головой.
— Он сильный, — напоминает он мне. — Он найдет Дэйзи, и мы встретимся с ним.
Он сильный.
Такому человеку, как Коннор, трудно сказать «нет». Его рука на моей спине, и мы проталкиваемся сквозь толпу, подальше от драки.
Подальше от людей, которые нам дороги.
Мы шли минут десять, прежде чем забежать в аптеку. Я смутно обращаю внимание на Коннора, который исчезает в проходе. Кассир говорит мне что-то по-английски, о беспорядках. Я задумываюсь и открываю рот, чтобы ответить, но воздух застревает в легких. Я не могу дышать.
Я пытаюсь вдохнуть.
Я не могу дышать. Ни синяк, ни ссадина не могут сравниться с той мукой, которая пронзает меня. Я выхожу на улицу, холодный ночной воздух окутывает меня. Я тяжело вздыхаю, уперев руки в бедра.
Меня рвет на тротуар.
Сирены полицейских и скорой помощи не прекращают выть.
Я вытираю рот тыльной стороной ладони, из носа течет кровь.
Ло, — говорит Коннор, появляясь на улице. Он кладет руку мне на спину. Его рубашка на пуговицах разорвана у воротника. — Пойдем, — он ведет меня по тротуару. Нам требуется больше времени, чтобы найти такси, но когда мы это делаем, оба забираемся на заднее сиденье, несмотря на ужасные пробки. Коннор по-французски говорит водителю, куда мы едем, и я отключаюсь, похлопывая себя по карманам.
— Мой телефон, — должно быть, он выпал.
— Кто-то наступил на него в пабе, — объясняет он, роясь в бумажном пакете. Я смотрю на подголовник, вспоминая события сегодняшнего дня. Моего брата тащат за куртку прочь от меня. Я перематываю время назад, чтобы накричать на него, сказать, что я хочу, чтобы его никогда не было в моей жизни.
Я перематываю дальше, заставляя его пить алкоголь.
— Коннор, — шепчу я, и в глазах у меня снова появляются слёзы. Что я наделал? Коннор держит меня за затылок, но я не могу остановить эти бушующие чувства. Я не могу остановить угрызения совести или страх перед тем, что произошло. Он заставляет меня перевести взгляд на него. — Пожалуйста... — моя грудь тяжело опускается. — Я не могу...
Я больше не могу с этим мириться.
Я не хочу ничего из этого.
Слезы льются ручьем, и я пытаюсь дышать, но острая боль пронзает мои ребра. У меня кружится голова от недостатка кислорода, и я думаю только об одном: Убейте меня.
Я за много миль от единственного человека, который может уговорить меня отступить от этой грани. От человека, который был со мной на протяжении всей моей жизни. С кем я делился воспоминаниями и моментами, которые больше никто никогда не увидит. Если я сдамся, она уйдет.
Я разрушу эту связь, которая выходит за рамки любви, и заберу ее душу с собой.
Это единственное, что помогает мне дышать.
Я смотрю, как Коннор передними зубами раскусывает таблетку пополам. Его взгляд встречается с моим, полный нехарактерного беспокойства, которое он редко кому показывает.
— Ты что, усыпляешь меня? — спрашиваю я.
— Не так, как тебе хотелось бы, — мягко отвечает он. Он протягивает мне половину таблетки. — Я не могу облегчить твою боль, как бы сильно ни хотел, — он делает паузу. — Это лучшее, что я могу сделать на данный момент.
Каждый момент моей жизни был горой, на которую я с трудом взбирался.
56
. Лили Кэллоуэй
.
2 года: 01 месяц
Сентябрь
— Ло, — говорю я, как только Коннор передает ему телефон. Он сказал мне, что Лорен принял снотворное, так что у меня есть всего несколько минут, чтобы поговорить с ним. Слезы уже текут по моим щекам, когда я представляю их вовлеченными в беспорядки в Париже, кадры которых показывают почти на всех новостных каналах. Мы с Роуз не знали, что наша сестра и ребята оказались втянуты в это, пока не позвонили Коннору.
Я сижу на моей кровати, подтянув плед к груди. Роуз вышла из комнаты, чтобы позвонить и сказать Поппи, что Дэйзи в больнице. Коннор, Райк и Ло находятся в приемной, не зная, насколько серьезны ее травмы.
Мы с Роуз уже купили билеты на рейс и побросали одежду в ручную кладь.
— Лили, — запинается он. Я слышу муку в его голосе. Мне не нужно спрашивать, откуда она. Слишком много причин могли повлиять на это.
Мое горло сжимается, и я собираюсь с силами ради него, насколько это возможно.
— Я люблю тебя, — следующее, что я говорю.
Я практически представляю, как он зажмуривает глаза, чтобы сдержать поток слез, а его дыхание становится более резким, чем обычно.
— Я облажался, — говорит он.
— Нет, — говорю я ему так строго, как только могу. — Ты не облажался.
— Ты не знаешь, что я сделал.
— Это не имеет значения, — как бы мне хотелось обнять его. Почему мы должны быть так далеко друг от друга?
А потом он говорит срывающимся голосом: — Я никогда не смогу победить это.
— Ло, — вздыхаю я, облизывая пересохшие губы. — Ты забываешь кое о чем.
Он глубоко выдыхает.
— О чём?
— Мы на Земле-616. Это не альтернативная вселенная, — я крепче сжимаю телефон, на глаза наворачиваются слезы. — У нас будет счастливый конец. Просто нам нужно немного времени, чтобы до него добраться.
Он сказал мне это однажды, когда я была на самом дне. Теперь ему просто нужно вспомнить его собственные слова.
Он снова выдыхает, словно с его груди медленно сходит груз.
— Ты мне веришь? — шепчу я.
— Каждому слову, — говорит он. — Я хочу обнять тебя.
Я улыбаюсь и вытираю остатки слез.
— Ты уже обнимаешь.
— Да? — бормочет он. — Лили...
Я жду, пока он закончит свою мысль, одной рукой хватаясь за белое одеяло.
Очень тихо он говорит: — Без тебя меня бы здесь не было, — это больше, чем просто «я люблю тебя». Это признание, которое подтверждает то, что я уже давно знаю.
Нас связывают не наши зависимости.
А наше детство. Наши души слились воедино с самого начала.