Я бегло осматриваю комнату, удивляясь. Мы находимся в вип боксе. Одни в палате. Здесь уютно, комфортно. Новая мебель, свежий ремонт. Осман подготовился.
— Эта одежда, постельное бельё… Это все ты?
— Да, приказал своим людям привезти, — улыбается.
— Как мне тебя отблагодарить?
— Позже. Есть кое-что, что ты можешь для меня сделать, — тёмные глаза ярко заблестели. — Потом скажу. Сейчас тебе нужно отдохнуть пока и малыш отдыхает.
— Я не могу. Трудно расслабиться после того, что пришлось пережить. Этот взрыв, выстрелы, внезапные роды…
Сердце сжимается от дикой боли, слёзы хлещут не переставая.
— Понимаю.
Осман присаживается на край постели, за руку меня берет, крепко сжимает ладонь, тем самым оказывая поддержку, тем самым намекая, что я не одна и он готов разделить боль. Пополам.
Я поднимаю заплаканные глаза на него, смотрю в его серьёзное, побледневшее лицо. Я собираюсь спросить о самом главном. Но боюсь. Боюсь услышать в горькие новости. Предчувствую каждой клеточкой, что что-то не так.
— П-пожалуйста, скажи мне, с-скажи, — сглатываю. Очень трудно говорить. Будто нож встал поперёк горла. — Саид… Как он? Когда приедет?
С мольбой на мужчину смотрю. С отчаянием и надеждой. Но умом понимаю, будет больно. Будет… услышать печальную правду.
Осман набирает побольше воздуха, хрипло вздыхает, опуская голову. Молчит. А я не могу больше ждать! Ну чего он тянет… Чего!
— Говори, молю, не молчи, — рыдая, встряхиваю крепкую ручищу.
Он поднимает голову.
Холодно, глядя в одну точку пустыми глазами, отвечает:
— Мне очень жаль, Алисса, — глухо вздыхает. — Саид мёртв. Похороны состоятся послезавтра.