— Ярослава, перестань. Отец рассказал мне, что ты сбежала. Где ты? У меня и так большие проблемы. Виктору едва удалось меня забрать из изолятора.
— Что? Изолятора? Что случилось?
— На работе кража крупная была. А я последняя, кто был в том кабинете. Теперь одни допросы будут. Подписку о невыезде подписала. Давай домой. Я очень волнуюсь.
Сердце болью отдает. Не могу вернуться. Тогда меня схватят и...
— Ярка, тут папа трубку вырывает. Он сильно волнуется. Поговори с ним.
Нервный смешок вырывается из груди. Волнуется он только о своей шкуре. Теперь я это точно знаю.
— Доченька, — слышится шепелявый голос, — пожалуйста, возвращайся домой. Побудь с мамой. Ситуация у нее сложная. Я обратился к очень влиятельным людям. Они обещали помочь, и вот мама на свободе. Но они не всесильны. Им стимул нужен, а у нас его нет. Возвращайся домой. Прошу. Может, у тебя идеи есть, как спасти нашу маму. Если нет, то мы всегда можем это обсудить. А то кто знает, сколько маме еще быть с нами, на свободе.
Глава 10
На другом конце провода тишина, а я зажимаю рот рукой. Хочется плакать, но слез нет. Мысли путаются, потому что единственное, что я вижу, пойти на условия отца.
Алисы все еще нет. Знаю, прошло не так много времени, возможно, у Эльмана не закончилось совещание, а может, он отказался помочь. Точно отказался. Зачем такому человеку из семьи политиков быть запачканным в непонятных разборках?
Даю себе еще время, но когда стрелка часов показывает семь, понимаю, что подруга не придет.
Она не могла меня бросить. Не верю в это. Не могла сбежать, а значит, что-то случилось.
Набираю ей на мобильный, но там только автоответчик. Он бессилия хочется выть. Может, аукцион не такая плохая идея?
Закусываю губу и, в очередной раз пробивая свои же собственные принципы и убеждения, набираю Снежке. Длинные гудки длятся долго, кажется, целую вечность.
— Алло, Снежан, — едва слышу ее голос, как начинаю разговор. Если не начну, то точно не смогу сказать то, на что уже решилась.
“Решилась ли?” — парирует вопросом внутренний голос.
— Ярка, привет. Не тараторить так часто, тут связь плохая.
— Я согласна. Согласна на аукцион. Можешь переговорить с Жанной?
— Уверена?
— Не спрашивай меня, пожалуйста. Просто скажи, сколько у меня есть время до аукциона. Узнай все. Прошу.
— Да. Конечно. Яр, только подумай еще раз. Ты ведь права. У нас нет гарантий по поводу мужчины, который тебя купит. Там ведь этот пункт прописан. Понимаешь?
Закусываю губу и нервно расхаживаю по квартире. Снежка тоже молчит, а меня всю трясти начинает только лишь от мысли, что меня может купить толстый мрачный мужчина в летах.
— Я понимаю, но у меня нет выхода.
Произношу и тут же сбрасываю вызов. Знаю, подруга будет отговаривать, а я не смогу признаться ей во всем. Да и опасно это может быть.
Домой я возвращаюсь медленно. Пропускаю несколько поездов в метро. И даже выхожу на две остановке раньше.
На углу дома замечаю черный джип. Он слишком выделяется на фоне нашего обыденного двора.
Разум уже вопит об опасности и практически командует, что нужно бежать. Я бы так и сделала, если бы мама сейчас была в другом месте. Если бы она была в безопасности.
Опустив глаза, забегаю в подъезд. Очередной визг внутреннего голоса проносится в голове. Слишком темно. Под ногами слышится треск. Кто-то разбил лампочку. А ведь раньше никогда такого не было.
Делаю еще шаг вперед, почти дошла, но кто-то наваливается сзади и зажимает рот рукой. Неприятный запах ударяет в нос, и тело словно ватное становится. Хочется спать, а перед глазами все начинает плыть.
— Вот так, девочка. Тихо, — совсем вдалеке слышится мужской голос, но я уже не могу разобрать. Ноги подкашиваются, и я словно проваливаюсь в пропасть.
Невесомость проходит быстро. Холод пронзает каждую клеточку. Трудно дышать, начинаю захлебываться. Распахиваю глаза и моментально вскакиваю на ноги. Становится холодно. Обхватываю себя за плечи и смахиваю налипшие мокрые волосы.
— Проснулась? — спрашивает человек, от которого мне удалось сбежать.
— Хороша, — доносится другой мужской голос, и теперь из тени выходят два амбала. Боже! Ну почему все так? Почему я? Может, это сон?
— Ч-что вам нужно?
— И голос чудный. А губки. Сиплый, дай на часок. Охуеть губки. Я уже вижу их на своем члене.
Отхожу назад, да только сразу в стену упираюсь. Они ведь не сделают это? Не посмеют. Меня же Барону обещали.