Так зелье подруги подействовало или мое самовнушение? Придумало наконец-то оправдание Мирону. Я не специалист в магии, но с научной точки зрения знаю, что когда женщина некоторое время общается с одним мужчиной, то невольно к нему привыкает. И со мной это случилось? Или все-таки магия?
— Эй… — слышу я женский шепот.
Нахмурившись, верчусь по сторонам, но никого не вижу. А вот и слуховые галлюцинации с пылу с жару!
И я почему-то начинаю сомневаться, а только ли полынь жгла в комнате подруга? Может, действительно мне пописать в баночку?
— Эй, — повторяется настойчивее. — Ты меня слышишь?
Голос реалистичный. И вроде бы доносится от высокого кирпичного забора.
Вечером в частном секторе очень тихо, как в деревне, и почти не ездят машины, потому что дорога не сквозная. Но я стою к забору близко, а Суворов на крыльце. Голоса он не слышит.
— Да, — тоже тихонько отвечаю.
— Кто ты? — интересуется незнакомка. — Как тебя зовут?
Я крадусь ближе к ней.
— А ты кто? — спрашиваю настороженно.
— Неважно. Что ты делаешь в особняке Мирона?
Хм… она знает владельца? Но почему-то не называет свое имя.
— Сначала скажи кто ты.
— Нет уж, отвечай на мои вопросы.
— Малышка! — громко зовет Суворов — кажется, его напрягло, что я долго стою около забора. — Идем в дом!
Вздрагиваю. Чтобы не вызывать подозрений, разворачиваюсь и шагаю к мужчине.
Появление странной незнакомки за территорией не вызвало у меня радости, а взволновало. Я не видела девушку, но предчувствие ощутила нехорошее.
— Тебе легче? — Мирон берет мое лицо в ладони.
— Уже да.
— Я погорячился насчет подруги. Все-таки мои проблемы не должны касаться тебя. Раз уж так хочешь, пусть она приходит. Только прошу, не жгите больше ничего в доме, — впервые признает свою неправоту.
Глава 25
Неделю спустя
Рита
Частная взлетно-посадочная полоса пустынна. Меня трусило всю дорогу, а теперь вообще трясет. Я никогда не летала на самолетах, и при виде большого бизнес-джета на меня лавиной обрушивается страх.
— Ты замерзла? — спрашивает Мирон. — Руки у тебя ледяные.
— Я волнуюсь. Первый раз лечу.
Он крепче сжимает мою ладонь, пытаясь ее согреть. То и дело озирается по сторонам, как будто следит, чтобы за нами не было хвоста.
Последние дни Мирон был мрачным и крайне задумчивым.
Я никогда не видела его в таком настроении.
Он редко появлялся в особняке, а когда приезжал, то не домогался меня и не приставал с поучениями. Суворов запирался в кабинете и подолгу решал какие-то серьезные вопросы, еще больше нагнетая обстановку.
Я спрашивала у него, что случилось, но в суть он меня не посвящал.
Но я догадываюсь: это из-за меня.
А позавчера он кинул на кровать два билета в Эмираты. На его и мое имя.
Я сначала отнекивалась, ведь мне нужно ходить на учебу, но Суворов заверил, что обо всем уже договорился. Он не дал мне возможности отказаться.
Пока Антон выгружает наши чемоданы из багажника, мы поднимаемся на борт.
Ух ты… Здесь комфортабельные кресла, в которых можно с удовольствием развалиться, и столики. Чуть ли не как в элитном ресторане. Кроме нас пассажиров больше не будет.
Я занимаю приглянувшееся местечко.
Мирон садится рядом. Он все еще выглядит напряженным. К тому же его телефон уже в который раз вибрирует.
Мирон раздраженно сопит, достает смартфон из брючного кармана.
Краем глаза успеваю прочесть «Вита».
Странное имя. Кто такой этот Вита? Фин, что ли?
Мирону часто звонят разные люди, но сегодня он не отвечает.
Сбросив звонок, переводит телефон в режим полета.
Лишь когда капитан по громкой связи приветствует нас, и борт, разгоняясь по полосе, постепенно набирает высоту, Суворов облегченно откидывается на спинку и расслабленно прикрывает глаза.
А вот мне не до отдыха. Сердце подпрыгивает до самого горла от одного только взгляда на землю. Боже мой… как высоко… Еще и… Морщусь.
— Что с тобой малышка?
— Уши заложило. Просто жесть как.
— Скоро пройдет. Это нормально.
— Ох, мне кажется, в них стреляет, — трясу головой.
Впервые за несколько дней я вижу улыбку на лице мужчины.
Разворачивается ко мне вполоборота, погружает руку мне в волосы, берет за затылок и… целует меня. Медленно, взасос, играя с моим языком, лаская губы. Мое дыхание учащается, и, странным образом, заложенность в ушах пропадает.
— Легче? — спрашивает, оторвавшись от моих губ.