— Ты без трусов.
Я только вспоминаю о досадном недоразумении, не найдясь с ответом.
Его рука накрывает мой лобок, пальцы опускаются ниже. По телу проносится неконтролируемая дрожь, когда Мирон, слегка надавив подушечками, выводит круги по моему клитору. Низ живота тут же опаляет жаром, а во рту почему-то пересыхает.
Мирон трогает неторопливо, но внутри меня все трепещет, становится слишком жарко. На мгновение мужчина убирает от меня руку, и лишь тогда я могу нормально выдохнуть. Только он не думал прекращать — он облизывает свои пальцы и возвращает руку мне между ног.
Движения становятся влажными. Его пальцы опускаются ниже клитора, задевают складки. Глубже Мирон не заходит, но и это достаточно, чтобы я почти сошла с ума от новизны ощущений.
Во мне появляется томящее, горячившее кровь сладкое желание. Оно очень приятное. Усиливающееся с каждой секундой.
Мирон кладет ладонь на мою промежность и гладит сверху вниз, лишь слегка надавливая на вход. Закусываю губу, невольно приподнимая одну ногу, и откидываю голову на грудь мужчины. Мне хочется застонать — разум затмевают непривычные, какие-то первобытные инстинкты. Мои бедра будто сами двигаются в такт его пальцам.
— Поцелуй меня, — хрипло шепчет Мирон и, взяв другой рукой меня за горло, заставляет повернуть к нему лицо.
— Нет… — шиплю я и, снова закусив губу, не сдерживаюсь от тихого стона.
Услышав отказ, движения его пальцев по клитору становятся быстрее и жестче. Возбуждение закручивается все сильнее. Безвольно вытягиваюсь на постели, кажется, что все мои мышцы в этот момент превращаются в камень.
Я вроде видела темноту в комнате, но теперь перед глазами вспыхивают миллиарды маленьких искр.
— Ах… ах… да… — само слетает с моих с губ.
Больше терпеть невозможно. То, что заставил меня испытать Мирон, сложно описать словами. Эта была сумасшедшая разрядка, настоящий пик блаженства. Такого приятного ощущения я не испытывала никогда.
Еще немного Мирон продолжает поглаживать уже медленно, как будто успокаивая, мою пульсирующую промежность. Теперь между ног стало больше влаги.
Я глубоко дышу ртом, сердце настолько бешено колотится, что я слышу его биение.
Когда Мирон прекращает меня трогать, со мной происходит какой-то откат. На смену напряжению и жару приходит дикая слабость. Я становлюсь ленивой, и сильно клонит в сон.
Глава 5
Мирон обхватывает меня под грудью и крепче прижимает спиной к себе.
— Тебе понравилось? — шепчет мне в волосы.
Даже если и понравилось, он будет последним человеком, кто об этом узнает. Это было чем-то феерическим, настолько, что меня до сих пор будоражит, хотя тело сейчас больше напоминает вату.
Но душу гложет смущение и раскаяние, словно я страшно согрешила. Я не должна была получать удовольствие от рук этого мужчины.
— Нет.
— Да что ты…
— Совсем не понравилось, — собравшись с силами, перекатываюсь от него на самый край постели.
— В этом нет ничего ужасного. Все взрослые люди занимаются сексом и ублажают друг друга.
Меня снова бросает в жар от его слов.
— Ну и пусть. А я не буду…
Больше Мирон меня не трогал.
Утром я слышу, как он встает, но снова прикидываюсь спящей. Дожидаюсь, когда он уходит из комнаты, и открываю глаза.
Сон был прерывистый, толком не отдохнула. Удивительно, что вообще смогла уснуть, когда в метре лежал голый мужчина с черт знает какими намерениями. Я боялась, что Мирон может передумать и взять меня уже по-другому.
Пить очень хочется. Откупориваю бутылку минеральной воды и жадно пью, запоздало вспоминая, что объявила голодовку.
В ванной умываюсь и чищу зубы новой щеткой. Под «тропическим» душем торопливо освежаю тело.
Когда смываю пену между ног, вспоминаю, что делал со мной Мирон. Трогаю себя примерно так же, двигаю пальцами по кругу, но ничего возбуждающего не испытываю.
Нет вот этого оголяющего нервы чувства запретности и палящей дотла сумасшедшей энергетики, которая искрила между нами той ночью.
Уф, глупости какие! О чем я вообще думаю?
Надев халат, доливаю в бутылку из-под минералки воду из крана.
В комнате сдергиваю с батареи свои трусы и надеваю их. Так мне морально стало чуточку легче. Есть очень хочется. Просто до невозможности.
Не выдержав, отщипываю половину булки и быстро ее съедаю, прикрыв второй, чтобы не было заметно, что я не сдержала пост.