— Он причинит мне боль? — спрашиваю я.
— Может быть. — Финн издаёт хмурый звук у меня за спиной, и Уэст бросает на него неодобрительный взгляд. — Но дело не в мести, Скай. Речь всегда идёт о контроле и удовольствии. Дело в тех тёмных уголках, которые скрываются за гранью желания.
Я содрогаюсь, понимая, что имеет в виду Уэст. Для большинства людей секс — это не цветы. Это способ найти выход для наших беспокойных душ и обрести контроль в мире, который вышел из-под контроля.
В основном я притворялась, что мне это нравится, чтобы угодить Картеру. Когда я думала, что он любит меня, я принимала во внимание тот факт, что он был эгоистичным любовником. Когда я поняла, что он не питает ко мне ни малейших чувств, я стала терпеть это.
Неужели теперь мне придётся терпеть то же самое с Джеком?
«Он заставил тебя кончить», — шепчет мой внутренний голос. И он добился этого, делая со мной такие вещи, от которых я никогда бы не подумала, что получу удовольствие.
Он может сделать это снова.
Реальность такова, что у меня нет выбора, приятно это или нет. Я должна найти способ сделать этого мужчину счастливым, иначе я не получу денег, которые мне нужны.
Я бросаю взгляд на Финна и вижу, что он сидит, опустив голову. Уэст выкрикивает его имя, и они оба выходят из комнаты, останавливаясь в коридоре, ведущем к спальням, чтобы шепотом поспорить.
Тарелки уже очищены от остатков пищи, так что всё, что мне нужно сделать, это вымыть их и дать стечь воде. Сковороды мыть сложнее, но процесс мытья помогает снять напряжение. Всё это время моё сердце бешено колотится в груди при мысли о том, что ждёт меня после того, как я закончу приводить хижину в презентабельный вид.
Я проверяю кладовку и холодильник и нахожу ручку и бумагу, чтобы записать продукты, которые мне понадобятся для поддержания кухни в рабочем состоянии. В шкафчике под раковиной я нахожу ограниченный запас чистящих средств, поэтому добавляю к списку ещё несколько позиций. Может быть, кто-нибудь из лесорубов отвезёт меня в ближайший магазин, и я смогу выбрать что-нибудь для себя. Перспектива заняться чем-то таким обыденным даёт мне представление о том, чего я с нетерпением жду за пределами этих четырёх стен.
К тому времени, как я заканчиваю, в доме становится тихо, и я осторожно пробираюсь в коридор, прислушиваясь к любым признакам жизни. Моё сердце так быстро бьётся о рёбра, что мне приходится прикрыть его рукой, чтобы унять.
Мне нужно это сделать.
Но встретиться лицом к лицу с Джеком — всё равно что снова встретиться с Картером.
Я не могу заставить себя постучать в дверь, а вместо этого стою, застыв, как статуя.
Может, мне стоит позволить ему прийти ко мне. Я могу оставить дверь открытой, как они настаивали, и посмотреть, кто решит воспользоваться моим телом сегодня вечером.
Но это не то, что велел Уэст, и я не могу ослушаться, потому что уже ступаю по тонкому льду.
Я поднимаю руку, чтобы постучать в дверь, но прежде чем успеваю это сделать, весь свет в хижине мигает, а затем гаснет. Темнота такая глубокая и зловещая, что у меня перехватывает дыхание. Я машу рукой перед лицом, но ничего не вижу. Здесь, в глубине леса, нет света, и даже луна этой ночью — всего лишь тонкая насмешливая дуга в небе.
В панике я тихонько стучу в дверь Джека. Каким-то образом волк внутри кажется мне менее пугающим, чем тёмная пустота за стенами его комнаты.
Его голос зовёт меня войти, что я и делаю, обнаруживая мягкое мерцание свечи, отбрасывающей танцующие тени в комнату, и совершенно обнажённого Джека, сидящего на краю большой кровати с деревянным каркасом.
В тусклом свете он похож на присевшего на корточки великана, готового продемонстрировать свою мощь.
— Свет погас, — шепчу я.
— Закрой дверь.
Он встаёт, не пытаясь скрыть свой огромный и очень твёрдый член. Он касается его пупка, когда делает шаг ближе, двумя пальцами подзывая меня к себе жестом, который кажется совершенно откровенным.
Я подхожу ближе, словно он дёргает за ниточки, связанные с моим телом. Его аромат витает повсюду: древесный с нотками цитрусовых, а под ним скрывается что-то мужское, присущее только ему.
Джек смыл с себя дневную грязь, но я не могу забыть запах его пота, который остался на кухне после его ухода, словно наркотик, затуманивающий мой разум, заставляя меня забыть, какой он суровый и пугающий.
Его глаза прищуриваются, оценивая меня. Спутанные светло-русые волосы обрамляют его лицо, словно львиная грива. Губы, скрытые густой бородой, складываются в мрачную линию.