Затем он останавливается.
Кровать сдвигается, и его шаги удаляются по комнате. Я разочарованно вздыхаю, и он мрачно усмехается.
— Если ты будешь хорошей девочкой… если будешь делать всё, что я скажу, тогда, возможно, я позволю тебе кончить.
Я сжимаю бедра, стремясь к удовольствию, которое быстро проходит. Я знаю, что некоторые женщины могут так кончать, но мне не повезло быть одной из них. Что бы подумал Джек, если бы я могла получить то, что мне нужно, без его помощи? Он, наверное, был бы в ярости.
Он возвращается с вязаной шапочкой, которую надевает мне на голову и на глаза, закрывая обзор. Материал слишком толстый, чтобы сквозь него что-то было видно, а свет в комнате слишком тусклый. Без моего зрения во мне нарастает паника.
Руки Джека находят внутреннюю сторону моих колен, и он раздвигает мои ноги так широко, как только может.
— У тебя красивая киска, Скай. Такая розовая и нежная.
Грубый палец проводит влагой от моего входа вверх по клитору, заставляя меня застонать. Затем борода Джека царапает внутреннюю сторону моей ноги, прежде чем его язык проникает в мою киску. О боже, без всех моих ощущений это чувствует по-другому. Контроль, который он имеет над моим телом, вызывает у меня возбуждение, как кусок резинки, натянутый до предела.
Я стону и извиваюсь от острейшего удовольствия, приближаясь так близко, что натягиваю верёвки на запястьях, но тут Джек уходит.
Из меня вырывается стон, вымученный и отчаянный, а в его смехе слышится злобное удовольствие.
Кровать снова сдвигается, и скребущий звук из угла комнаты заставляет меня вздрогнуть. Шаги Джека звучат медленно и зловеще.
— Ты готова? — спрашивает он.
— Для чего?
— Я думаю, ты заслужила своё удовольствие.
Он выдвигает ящик справа от меня и открывает пластиковую крышку. Тишину прорезает хлюпающий звук, издаваемый бутылкой. Каждое движение Джека звучит напряжённо.
Грубыми пальцами он раздвигает мои половые губы, и я задыхаюсь от прохладного прикосновения чего-то большого и упругого между моих ног. Это не член Джека. Это что-то другое. Он сильнее толкает то, что упиралось в мой вход. Он прохладный и скользкий, но всё равно обжигает, когда входит в меня, и Джек удовлетворённо стонет от созданной им графической сцены. Кажется, что моё сознание отделяется от тела, когда инородный предмет проникает глубоко внутрь меня. Тёплый язык Джека ласкает мой клитор, когда он двигает своим большим орудием туда-сюда, и я создаю в своей голове образ того, как я, должно быть, выгляжу, раскинутая и связанная, под полным контролем дикого горца, чьи извращённые желания должны казаться ужасными, но угрожают разорвать меня на части от удовольствия.
— О боже, — выдыхаю я.
— Здесь он тебе не поможет, — бормочет Джек у меня между ног, входя в меня сильнее и проводя языком короткими, яростными движениями.
Что у него в руках? Что-то вроде фаллоимитатора? Дубинка. Мой разум не может найти ни одного образа, за который можно было бы зацепиться.
Он толкает так сильно, что у меня поджимаются пальцы на ногах и выгибается спина, и я кричу, чтобы он делал это сильнее, сильнее, сильнее. В конце концов, именно его неумолимость разрушает меня, погружая так глубоко в наслаждение, что мне кажется, я больше никогда не смогу дышать.
Моё тело — это нечто далекое и постыдное, оно извивается и бьётся в судорогах, стонет.
Если бы я могла смотреть на себя сверху-вниз, то это было бы восхищением и отвращением.
— Вот так, девочка. Вот так. — Довольный тон Джека звучит непривычно, но приятно. Он поглаживает мой живот и бедра, пока я содрогаюсь в оргазме, и его нежные прикосновения так контрастируют с его общим настроем. Когда я, наконец, замираю, он прижимается поцелуем к моему клитору и тянется к моему телу, срывая шапку с моего лица.
Несмотря на то, что комната тускло освещена, мои глаза всё ещё щиплет. Быстро моргая, я замечаю фигуру Джека, нависшую надо мной. Я оглядываю себя, отчаянно пытаясь понять, что же всё ещё находится глубоко внутри меня. У меня между ног торчит длинная толстая деревянная палка, заканчивающаяся огромным металлическим наконечником.
Топор Джека. Он трахал меня рукоятью своего топора.
Наши взгляды встречаются, и я словно смотрю в лицо дьяволу.
— Теперь ты знаешь, каково это — трахаться с лесорубом, — шепчет он, берёт топор и медленно извлекает его из меня. Он держит его металлической головкой вниз и подносит рукоятку ко рту, облизывая языком моё возбуждение.
Моя голова запрокидывается, а лицо вспыхивает от стыда. Я дёргаю за верёвки на запястьях, но они по-прежнему крепко держат меня. Джек ставит свой топор в угол комнаты и забирается на кровать. Я сжимаю ноги вместе, но его руки настолько сильны, что он раздвигает их без всяких усилий. Его член — это твёрдый прут, которым он орудует как оружием. Он накрывает меня своим огромным мускулистым телом, придавив своим весом, и мы оказываемся лицом к лицу.