Скай не понимает, насколько я понимаю её страх. Даже уезжая, я носил этот страх так глубоко внутри себя, что думал, что никогда не найду способ избавиться от него.
Подобно разгорающемуся пламени, ярость поднимается во мне, и я делаю огромный глоток воздуха, но стараюсь скрыть свои эмоции.
— Я не так уж часто принимала правильные решения в своей жизни, Джек. Мне нужны деньги, чтобы попытаться вернуть Хэлли. Извини… Я не хотела втягивать в это кого-то ещё.
Я целую её в лоб, но придерживаю слова, которые быстро формируются у меня в голове, во рту. Ничто из того, что приходит мне в голову быстро, никогда не бывает продуктивным. Мне нужно подумать о том, что она мне сказала. И что именно Скай планирует делать с деньгами? У меня внутри скручивается узел беспокойства.
Я глубоко вдыхаю, моё прерывистое дыхание раздаётся в тишине комнаты. Снаружи завывает ветер, и хижина стонет, как будто с нетерпением ждёт моего ответа.
— Он знает, где ты? — в конце концов спрашиваю я. Это ключ к пониманию опасности для Скай и того, что мы все можем оказаться втянутыми в большую проблему из-за того, что кто-то хочет быть гангстером.
Она качает головой.
— Я не сказала ему, что делаю и куда иду. Я оставила свой телефон. — Скай выдыхает, а затем прикусывает губу — верный признак того, что она цепляется за что-то ещё.
— Но…
— Он уже участвовал в аукционе раньше. Человек, который им руководит, не знает, что я как-то связана с Картером, но он бы вспомнил меня, если бы увидел фотографию. На контрактах указаны наши имена.
— И… — я произношу это слово, чтобы убедиться, что дал ей возможность рассказать мне всё.
— Я отправила сообщение той, кого считаю подругой, чтобы узнать, знает ли она что-нибудь о Хэлли.
— Она ответила?
Скай качает головой, и её тело сотрясается от рыданий, которые она изо всех сил пытается подавить.
— Значит, она знает твой новый номер телефона?
Скай смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
— Да.
— Ты можешь ей доверять?
Едва заметное пожатие плеч Скай говорит мне всё, что мне нужно знать.
Теперь мы сидим в тишине, нарушаемой только нашим тяжёлым дыханием. Я прижимаю её к себе ещё крепче и нежно провожу рукой по её пояснице к плечу и снова вниз.
Скай больше не потеет и слегка вздрагивает от моих прикосновений, особенно когда я описываю маленькие круги по тонкому хлопку её пижамы, свободно облегающей бёдра.
Её откровение меня не удивляет. Её неподдельный ужас сегодня вечером, когда появился Итан, ясно показал, что она от кого-то прячется. Скай подвергла всех нас риску, но я не могу её винить. То, что у неё отняли ребёнка, привело её в отчаяние, а отчаявшиеся люди совершают глупые, эгоистичные поступки.
Картер, может быть, и опасный человек, но мы все опасные люди, когда дело доходит до защиты того, что принадлежит нам. Моя челюсть каменеет. Мои руки сжимаются в кулаки.
Чувство вины за то, что я назвал Скай матерью-неплательщицей, перерастает в ком стыда, который сжимает мне горло.
Она продала себя за возможность вернуть своего ребёнка. Она отдала всё, что у неё было, за маленький шанс спасти своего малыша. Эта хрупкая женщина сильнее, чем я когда-либо мог себе представить.
Я думаю о своей собственной матери и о том, как часто она была свидетелем моих мучений и ничего не сделала. Она могла забрать меня и уйти. Она могла попытаться защитить меня, но не сделала этого.
Мой отчим был жестоким и порочным человеком, но апатия моей мамы была ещё хуже.
Рука Скай зарывается в мою рубашку, вцепляется в неё, как детёныш гориллы в шерсть своей матери. Она утыкается в неё лицом и целует меня в самое сердце. Это проявление сладкой нежности, которое ранит. Я не был хорошим человеком по отношению к ней. Я видел в ней угрозу нашему образу жизни, но дело не только в этом. С того момента, как я увидел её, понял, что она способна вывести меня из себя.
Воздух вокруг нас внезапно становится напряжённым, когда она ёрзает у меня на коленях.
— Джек, — моё имя звучит как отчаянная мольба с придыханием.
Я должен сопротивляться тому, о чём она просит. Плачущим женщинам не нужен секс. Им нужен комфорт и понимание.