Ему удается сделать восемь па, и Уэст подхватывает его и подбрасывает высоко в воздух. Все аплодируют, а Гарри поворачивает шею, чтобы посмотреть на своих обожающих зрителей, и аплодирует сам себе, как только может.
Он ещё почти ничего не говорит, но что-то лепечет, и все снова смеются и хлопают в ладоши.
Я ловлю себя на том, что в уголках моих глаз скапливаются слёзы, и мне приходится проглотить комок в горле.
Гарри видит меня в окне и отодвигается от Уэста, чтобы подойти ко мне.
— Ты хочешь маму, эй? — таким голосом Уэст иногда обращается к Гарри и Хэлли. Он похож на тихое рычание, и я радуюсь, зная, что эти мужчины-медведи превратились в мягких и ласковых плюшевых мишек, а их жизнь обогатилась радостью и оптимизмом, которые привнесли в них дети.
Мы больше не запираем дверь хижины, нам больше нечего бояться. Напротив, чувство безопасности позволяет нам приходить и уходить, не опасаясь потенциальной угрозы, которая когда-то таилась среди деревьев. Джек никогда не говорит о Картере, но он настолько нас всех успокоил, что мы знаем: он больше никогда не будет угрожать нам.
Итан примирился со своими демонами с тех пор, как мы назвали нашего сына в честь его брата. Эта честь глубоко тронула его, и то, что он смирился с несчастным случаем, тоже помогло Уэсту обрести покой.
Я напрягаюсь и расслабляюсь, стараясь не зацикливаться на негативных мыслях и плохих воспоминаниях, и выхожу из хижины. Я прохожу через дверь хижины, осторожно прикрывая её за собой.
Меня встречает пьянящий цветочный аромат, исходящий от прекрасной россыпи летних полевых цветов, разнообразных по цвету и напоминающих чудесный лесной ковёр природы.
Я несу корзинку, наполненную вкусными бутербродами, картофельными чипсами, яблоками, черникой и другими сладостями, пока Финн не замечает этого и не забирает её у меня.
Джек и Хэлли поют детские стишки впереди. Хэлли широко раскинула руки и, кажется, наслаждается видом, открывающимся со своего высокого наблюдательного пункта на её чудесный лесной дом.
У неё теперь длинные волосы, и сегодня я заплела их в косички, закрепив крошечными белыми бантиками, подаренными ей Шонной, и которые она так любит. Кончики её волос ниспадают свободными волнами, развевающимися на ветру.
Я возношу безмолвную молитву благодарности за то, что опасный путь, по которому я шла, закончился для моей дочери такой красотой и безопасностью.
Гарри счастливо устроился в объятиях Уэста. Теперь он доволен, зная, что я нахожусь на улице с остальными членами семьи. Мы как стая волков, преданная команда. Я не могу представить себе другого места, где бы я предпочла оказаться, и уж точно никогда не променяла бы никого из своей стаи ни на кого другого. Иногда моя жизнь кажется такой идеальной, что мне приходится ущипнуть себя, чтобы вспомнить, каково это — испытывать боль. Когда призраки прошлого отступают, словно туман, я отворачиваюсь и сосредотачиваюсь на солнечном свете, который наполняет мои дни с тех пор, как я нашла Джека, Финна и Уэста, и они показали мне, что такое любовь.
Гарри поворачивает голову и смотрит на меня. В его глазах столько любви, что они мерцают светло-серым в лучах солнечного света, пробивающихся сквозь деревья.
Его светлые волосы по-прежнему мягкие и редкие, но он поразительно похож на Хэлли, а это значит, что он также очень похож на меня. Однако у него крепкое телосложение и мужественные черты всех его отцов.
Мы никогда по-настоящему не говорили о том, на кого из них троих он больше всего похож, но я думаю, что это может стать более очевидным, когда он станет старше. Не то чтобы это было важно для кого-то из нас; он наш. Всё очень просто.
Он протягивает ко мне свои пухлые ручки и лепечет что-то, похожее, как мне кажется, на «мама», но я не уверена.
— Я люблю тебя, Гарри. Ты особенный маленький мальчик для мамы? — мой желудок снова переворачивается и трепещет, когда он улыбается, демонстрируя свои четыре крошечных белых зуба.
Каждый шаг, который мы делаем вместе, подогревает моё растущее возбуждение при мысли о совместном пикнике.
Мы нашли это место во время прогулки с Хэлли. Отсюда открывается тот же вид, что и на обрыв, который Финн показал мне в моё первое утро более двух с половиной лет назад. К счастью, это более низкое место, прямо на берегу реки, защищённое кронами деревьев, с участком спокойной воды в естественном изгибе реки, где есть небольшой бассейн, не подверженный бурному течению остальной части реки.
Когда мы добираемся до места для пикника, Финн ставит корзину поближе ко мне, и я снимаю футболку, которая прилипла к моему вспотевшему торсу, обнажая крошечный топик от бикини.