От несправедливости таких заявлений хочется расплакаться. В свои девятнадцать я даже с парнем за руку не держалась и осталась девственной до свадьбы, как того и требуют обычаи.
Скоро все стихнет. Когда шторка отодвинется и сюда зайдет Даркас, чтобы разделить со мной ложе – гости перестанут болтать. Они будут прислушиваться к нам.
Я чувствую, как по щеке скатывается слезинка. Мне страшно. Я совсем не знаю этого дракона.
Знаю, что брат с отцом не отдадут противоядие просто так, они настроены решительно избавиться от меня. Любым способом. Только так можно вернуть доброе имя, хотя бы частично, чтобы смочь смотреть в глаза соседям и друзьям семьи.
И если мы консуммируем брак, скорее всего это станет концом для меня. И началом горькой взрослой жизни уже другой Лайлы. Потому что я теперешняя умру навсегда.
Глава 3
Минут через двадцать, когда я от ожидания мужа уже вся продрогла в тонкой льняной сорочке, край занавеси отодвигается и я вижу его.
Даркас не стал переодеваться и не убрал меч с пояса. И еще он абсолютно трезв, хотя мама рассказывала, что перед тем, как идти к невесте жених с друзьями распивают как минимум пару бутылок эльфийской настойки.
А еще редкие мужчины моются после того, как отпускают беззаботность с другими женщинами и идут на консуммацию с запахом чужих женщин на теле.
Так было у мамы с моим отцом. Вообще, у папы есть как минимум двое бастардов, но к великому облегчению матушки он их не признал.
Даркас опаляет меня обжигающим взглядом, проходит мимо и усаживается в соседнее кресло. Я тяну носом воздух рядом с собой, но улавливаю лишь тонкий шлейф одеколона, который чувствовала еще в зале.
Поворачиваю голову к мужу и замечаю тонкую усмешку на его губах.
Он тянется к мечу на своем поясе, отстегивает ножны и откладывает оружие в сторону, за кресло.
Я испуганно зажмуриваюсь и отворачиваюсь. Сейчас… сейчас все начнется. Тот ужас и та боль первого раза, о которых мне рассказывали старшие подружки, уже вышедшие замуж.
Нельзя кричать. Нужно просто перетерпеть, все женщины переживают это мгновение – боль и смирение наша плата за слабость.
Маму стали уважать лишь после рождения сына – моего старшего брата Алека. И со мной будет также, и со всеми другими женщинами по всему югу.
Повезет, если понесу от Даркаса в первую же ночь, это будет значить, что наш брак благословили боги, но если долго не смогу родить наследника, то стану позором семьи, как и моя сестра.
Чувствую легкое прикосновение к плечам и ногам, вздрагиваю, но тут же понимаю, что это не руки Даркаса.
Открываю глаза и вижу плед. Муж укрыл меня и не стал прикасаться – вернулся в кресло. Он отвернулся и не смотрит в мою сторону – задумчиво постукивает пальцами по подлокотникам, совсем как делал отец, когда выбирал как наказать меня или сестру за провинности.
Грудь опаляет испугом. Что я сделала не так? Почему он не стал раздевать меня? Почему отвернулся?
Если он не возьмет меня, то крови на простыне не будет и все решат, что были правы – я не невинна. С холодной обреченностью я понимаю, что в таком случае отец не даст мне противоядия.
Сейчас моя жизнь в руках самого богатого дракона континента.
Тут задний разрез на палатке расширяется и через тайный ход в шатер протискивается Тагрос – правая рука Даркаса.
Что он здесь делает?! Если почтенные дамы узнают, что в моем шатре было двое… нет, это будет не позор. Они на лоскутки меня разорвут за очернение всего женского рода.
Нет уж, если он подойдет, то я стану кричать и отбиваться и… выбегу из шатра. Уж лучше позор, чем то, что лезет сейчас в мою голову. С двумя?! Нет! Никогда. Это противоестественно.
Я сильнее кутаюсь в плед по самый подбородок и затравленно смотрю на Тагроса.
Все это какая-то беззвучная пантомима. На Тагросе нет ботинок и гости не слышат его шагов – он крадется и при этом старательно на меня не смотрит, как будто от этого зависит его жизнь.
Он идет в сторону застеленной кровати. К супружескому ложу!
Даркас не сводит немигающего взгляда с подопечного и поворачивается ко мне, ловит мой взгляд и на дне его холодно-синих глаз я снова замечаю смешинки, а на щеке проступает ямочка.