Он слушал меня и смотрел в мои глаза. Его лицо переливалось гримасами боли, злости, грусти и сожаления.
- Прости меня, - коротко ответил он, голос его звучал тихо, но я ощутила в нем искренние извинения.
- Не могу, Ник. И не знаю смогу ли вообще. В один миг ты стал для меня чужим и отдаленным. И как бы сейчас не хотела стать ближе к тебе, я не могу переступить через себя.
- Скажи, Лина, есть ли мизерный шанс, хотя бы перестать пугать тебя одним лишь видом? Что мне сделать, чтобы ты перестала бояться? - Ник с отчаянием спрашивал меня, а до меня, наконец, дошла причина его поведения.
- Ты правда влюбился в меня? - из глаз не текли слезы и, распахнув их шире, я заглянула в темно-карий омут, но он тут же отвернул голову, а на глаза упала непроглядная тень.
- Разве это важно, Лина? Ты никогда не полюбишь меня, ведь считаешь меня только хозяином.
- Наверное и не важно, ты прав, - я хотела услышать это от него, но не хотела давить. Может мое отношение изменилось бы к нему, узнав причину его поведения из его уст, но давать какую-либо надежду мне не хотелось.
- Я могу рассказать, что я чувствовал, - он вновь заглянул в мои глаза и впился ими, улавливая каждое изменение на моем лице, - Сначала это была злость на тебя. На то, как спокойно указываешь на свое место. После злился на себя. Я почти сразу понял то, что натворил и как поступил с тобой. Хотел извинится вечером, когда ты немного успокоишься, но увидел твой испуганный взгляд я окончательно понял, что натворил. Я не мог заставить себя прийти к тебе. Не хотел нарушать, возможно единственный уголок, где тебе комфортно. Боялся прикасаться к тебе, но безумно хотел обнять. А ты каждый раз вздрагивала при любом моем движении, и, как только отпускал тебя, ты тут же убегала. Мне было больно видеть тебя такой, но я боялся разрушить ту оставшуюся нить между нами. Мне было одиноко без твоего смеха, твоей улыбки и твоего любознательного носика.
- Почему ты был холоден ко мне всю неделю?
- Я боялся сломать тебя. Проще было поддерживать безразличие. Ты смогла пережить это. Тебе нужна была эта дистанция между нами.
И правда. Не представляю, как я себя ощущала бы, если бы он все время извинялся или вообще вел себя, как раньше.
- Ник, я понимаю, что нам нужно многое обсудить. О тебе, обо мне, о нас и о том, что делать дальше. Приходи вечером в гостиную. Устрой себе выходной. Поедим мороженое посмотрим какой-нибудь фильм. Может кстати у тебя есть предложения?
- Я бы хотел посмотреть "В джазе только девушки". Комедия. Думаю нам лучше посмотреть комедию.
- Хороший выбор. А мороженое какое любишь?
- Шоколадное.
Уголки моего рта чуть приподнялись. Теперь понятно, почему от него всегда пахнет шоколадом и цитрусом. Он сладкоежка и очень любит шоколад. Прелесть. И не скажешь, что в нем уживается сладкоежка и грубый мужчина.
- Отлично. Значит сегодня вечером жду в гостиной с пиалой шоколадного мороженого.
- Ладно, я приду, - ответил он. Его руки расцепились и он вышел из столовой.
После быстрой уборки, я обдумала обед и ужин.
Мне пришлось самой сделать шаг на встречу к восстановлению отношений. Ведь как он и говорил, нам вместе жить и жить, а жить все время в страхе мне не хотелось.
Сегодня нас ждал длинный разговор
Глава 22
До самого вечера мы не разговаривали вовсе. В какой-то момент проскользнула мысль, что утренний разговор был сновидением. Но к сожалению, это был не сон.
Пока я ожидала мороженое, решила обдумать, о чем стоит поговорить и как лучше вести себя рядом с ним. Не хотелось повторения того случая.
Страшно. Непонятно. Пугающе.
Утренние объятия не вызвали у меня нужных чувств. Я скучала, да, но все еще боялась. А сейчас я боюсь того, что Ник примет их, как прощение его поступка. Рано или поздно, мне придется простить его, если я хочу спокойно жить под одной крышей с ним. Но не сегодня. И не в ближайшее время. Когда мы переспали в его кабинете, это было не только его желание, но и мое. В ванной же, все, что он сделал, так это заставил принять ванну вместе с ним. То, что случилось после, лишь моя прихоть. И даже то, как он взял меня, это было то, чего я добивалась, дразнив его.
Однако на кухне... На кухне не было даже мимолетного аромата похоти. Он был в гневе и вряд ли хорошо соображал. Даже не думаю, что он хотел этого. Его желанием было, лишь наказать меня за мои слова. И он наказал. Только вот теперь извиняется за это. А мне тяжело принять извинения.