Через несколько дневных переходов караван дошел до какого-то селения и стал на отдых. А в этом селении было такое множество мышей, что и не сказать; случалось, что они попадали даже в пищу. И ни одной кошки в этом селении не было. Увидели жители селения кошку у караванбаши и стали его упрашивать продать ее. Но караванбаши отвечал:
— Эта кошка не моя, один человек поручил мне доставить ее к нему домой.
Тогда собрались старики этого селения и предложили:
— Послушай, караванбаши, отдай нам кошку, а мы наполним золотом эту торбу, в которой ты ее везешь.
Караванбаши отдал кошку, в торбу насыпали золота, и караванбаши отвез торбу родителям Овеза.
А Овез проработал еще один месяц и получил еще одно тенге. Пошел он на базар, чтобы купить что-нибудь на эти деньги и послать домой, но не мог найти ничего подходящего. Ходил он, ходил — и наконец купил на свое единственное тенге собаку. Овез решил, что завтра подыщет человека, который собирается в его селение, и перешлет с ним собаку, а пока улегся спать. Проснулся Овез на следующее утро и увидел — вокруг него извивается огромный дракон.
— О юноша, — сказал дракон, — я единственный сын падишаха драконов. Много лет назад я поссорился со своим отцом. Если ты помиришь меня с ним, то исполнятся все твои желания, а если не помиришь, я тебя съем.
Овез так испугался дракона, что не знал, как ему поступить.
— Хорошо, — ответил наконец Овез, — я помирю тебя с отцом, — и отправился вслед за драконом.
Прошли они путь в несколько дневных переходов, и дракон сказал Овезу:
— По пути нам встретятся огромные змеи, но ты их не бойся. Раз я с тобой, они тебе ничего не сделают. Главное — постарайся помирить меня с отцом. Если сделаешь это, отец тебя спросит: «Чего ты хочешь в награду?» Так вот слушай, есть у отца один перстень, который исполняет все, что пожелаешь. Проси у отца этот перстень, и что бы он ни предлагал тебе взамен — не бери.
Проделав долгий путь, Овез с драконом стали встречать множество огромных змей, которые им вслед кричали:
— Вот идет сын падишаха!
Наконец они прибыли к падишаху драконов и почтительно поздоровались с ним. Тут Овез сказал:
— О падишах! Ты властелин такой обширной страны, зачем тебе ссориться со своим единственным сыном? Падишахам не пристало так поступать! Наоборот, ты сам должен мирить тех, кто поссорился.
Услышав это, падишах драконов тут же стал мириться со своим сыном. Так Овез помирил дракона с отцом. Все были очень рады и устроили пир на три дня и три ночи.
Прошло несколько дней. Овезу оказывали почет и уважение. Наконец Овез решил вернуться назад, и тогда падишах драконов сказал ему:
— Ты сделал для меня много добра, поэтому и я хочу что-нибудь для тебя сделать. Проси чего хочешь.
— Я хочу только одного: чтобы ты был в добром здравии, — ответил Овез и продолжал. — Говорят, правда, у тебя есть один перстень. Вот если бы ты дал мне его…
Услышав, что Овез просит перстень, падишах драконов очень опечалился. Но как ему ни было жаль перстня, все же он отдал его Овезу. Попрощался Овез с драконами и отправился домой.
Дома Овез рассказал родителям обо всем, что с ним случилось, а потом приказал перстню доставить к нему проданную кошку. После этого Овез попросил свою мать посватать для него дочь падишаха. А падишах этого города был человек жестокий и безжалостный, и мать Овеза очень боялась идти к нему. Но Овез все время упрашивал ее:
— Иди, какой бы выкуп он ни потребовал, мы заплатим.
Наконец мать Овеза решилась.
Многие хотели жениться на дочери падишаха, но стоило падишаху назвать несметную сумму выкупа, как все они отступали. Никто не мог уплатить этот выкуп.
Мать Овеза, дрожа от страха, пришла к падишаху и сказала о своем деле. Падишах разгневался. Он пришел в ярость от того, что какой-то бедняк решился посватать его дочь, и, чтобы сразу отвадить Овеза, назначил за свою дочь неслыханный выкуп.
— Пусть к завтрашнему утру, — сказал падишах, — будет построена золотая крепость. В каждом углу этой крепости пусть будет золотой дом, и чтобы в одном из домов была весна, в другом — осень, в третьем — лето, а в четвертом — зима. Если твой сын выполнит это условие, то получит девушку, а нет — пусть простится с жизнью.