— Не выбраться. Тебе никак не выбраться отсюда, да?
— Да, мне никак не выбраться отсюда.
— Сдохнешь здесь, да?
— Видимо, да.
— Почему не жрешь трупы?
Алексей пожал плечами. Причин на самом деле много, но вываливать их на перепачканную гарью девочку нет никакого смысла.
— Просто не буду и все.
— Остальные жрали. Те, кого ты убил.
— Я знаю.
— Они были плохие, — горько сказала девочка.
Не зло, а именно горько. Так, словно не винила их в этом. Впрочем, и он не винил их. Эти дети были рождены в яме, и они не знали другой жизни. Что все равно не отменяло того факта, что он убил их без сожаления. И того, что они были плохими.
Алексей, наконец, поднялся на нее взгляд. Она изменилась, и дело не только в том, что она пооттерла с лица гарь. Сегодня (если здесь, в Отражении, это слово вообще уместно) ее волосы выглядели не такими всколоченными, а одежда — изодранной и растрепанной.
— У тебя красивые серые глаза, — сказал он вслух.
— Заткнись! — крикнула девочка и топнула ногой. — Я не разговариваю с трупами и сумасшедшими!
— Кажется, именно этим ты и занята сейчас.
— Я могу уйти.
— Если хочешь, уходи.
Она не ушла. Стояла, злобно глядя на него и еще более злобно сопя.
— Видишь его? — проговорила она после долгой паузы, ее грязный пальчик был направлен на тело одного из убитых. — Он был с нами. Ходил к ним, разговаривал. Просто разговаривал, ничего такого. Я знаю, я следила за ним. Но «ничего такого» не происходило только поначалу. Вскоре от него начало пахнуть мертвечиной, и однажды в кустах я нашла обглоданные кости. Наверное, они бросили ему кусок, а он съел. Но мне, конечно же, не признался. Он уходил сюда на все большее и большее время, а однажды не вернулся с прогулки. Когда я пришла сюда, увидела, как он есть трупы вместе с ними. Хорошо, что ты убил их.
— Я убил их не только поэтому. Плевать я хотел на пацана, который, к тому же, швырял в меня камнями.
Чумазая ощерилась.
— И зачем же ты их убил тогда?
— Мне приказали их убить. Ради всех вас. — Алексей поднялся на ноги и топнул ногой. — Как думаешь, сколько здесь трупов?
— Очень много.
— Вот именно, очень много. Все, кто погиб в тот момент, когда был уничтожен домик. Может, эти дети съели бы все трупы и остались на дне ямы посреди костей, чтобы просто умереть с голоду, как я сейчас. А может, тел оказалось бы достаточно, чтобы дети окрепли и выросли. Не знаю, составили бы они пирамиду из тел или что-то вроде того, но они выбрались бы. И поубивали вас всех. А тех, кого не убили, заставили бы присоединиться к ним. Но им не нашлось бы еды в саду, ведь кроме земляники и, быть может, каких-то других съедобных растений там больше ничего не растет. А они привыкли жрать мясо. И тогда они бы спустились в яму и продолжили есть трупы до тех самых пор, пока не остались бы на дне посреди костей. Самый сильный съел бы других, а потом издох с голоду. И… все. Белый домик остался бы без жителей. Мир бы погиб.
Девочка зло смотрела на чужака. Она это тоже понимала, все то время, пока ходила сюда и смотрела за своим другом и жителями ямы. Но она не могла ничего сделать: она была одна, и у нее не было ножа. А он смог.
— Ты тоже можешь окрепнуть на этом гнилом мясе, чтобы сложить пирамиду и поубивать нас всех.
— Я же сказал, что не буду. К тому же, я здесь для того, чтобы помочь вам, а не убивать.
— Иногда избавление от мучений — это лучшая помощь, которую можно оказать.
— Иногда — да. Когда нет ни одного шанса. Если бы ты, например, осталась здесь одна и умирала от болезни или голода, и не осталось бы ни шанса на то, чтобы ты выжила. Но не сейчас. Вы еще живы, вы можете попытаться восстановить домик.
— Все-таки ты сумасшедший, — сказала девочка и ушла.
Алексей постоял еще с минуту и уселся, все так же уставившись в одну точку. В какой-то момент он даже подумал, будто чумазая девочка ему поможет. Глупец.
И в этот же момент ему на колени упал сверток. Чужак поднял глаза. Чумазая стояла на краю ямы, скрестив руки на груди, и пристально смотрела на него.
— Я не смогу помочь тебе выбраться, — проговорила девочка мрачно. — Ты должен сделать это сам. И дело не во вредности. Ты знаешь, что я — лишь проекция твоего сознания. Твоего, Аларии, Системы. Тех проблем, с которыми столкнется Алария, если станет Властелином.