Геннадий Алексеевич Башунов
Продавцы мечтаний
Часть первая. Воздушный наёмник
Глава первая
Итак, я умирал. Это совершенно ясно.
Как только я смог признаться себе в этом, стало даже немного легче. Надежда, не сопротивляясь, утонула в потоках чёрной тоски и безысходности. Но мои ноги продолжали делать движение за движением, впрочем, я уже несколько часов шагал абсолютно механически. Мозг, всё ещё пытавшийся что-то выдумать, найти какой-то выход, отключился, смирившись. Я даже порадовался этому. Выхода не было, нет, не будет, точка. Незачем напрягаться, лучше расслабиться и ждать.
Но, распрощавшись с самим собой, я всё ещё продолжал идти, не в силах остановиться. А ведь ещё пару дней назад с таким трудом мне удавалось заставить себя подняться с песка и продолжать движение. Тогда, наверное, с этим справлялся инстинкт самосохранения, теперь же и он, кажется, пропал. Чёрт, я даже не мог себя приблизиться к очередному ржавому корыту, бывшему когда-то боевой техникой, в поисках воды, просто шагал вперёд.
Вообще, я думал, что отброшу копыта ещё пять дней назад, от жажды. Но — о чудо! — пошёл сильный ливень. С каким удовольствием я погружал голову в развороченное железное тело какого-то запредельного боевого монстра, как, захлёбываясь, глотал мутную, провонявшую соляркой и ржавчиной, воду, и как потом блевал этой водой, отмечая, что наглотался мха и ещё какого-то дерьма, покрывавшего ржавый остов. Но, оклемавшись, я снова бросился пить, пить, пить…
Тогда я благодарил небеса, всех богов, которых знал, и мать природу вместе с ними за то, что даровали мне жизнь. Сейчас я проклинал их всех вместе взятых за то, что продлили мою агонию.
Нет, умирал я не от жажды. После ливня жара, так мучавшая меня, резко спала, время от времени начинал моросить дождик, так что с запасами воды, которую я находил буквально на каждом шагу, проблем не было. Проблема была в другом — уже неделю, с тех пор, как оказался здесь, я голодал. Я старался жрать траву и мох, сначала засохшие, а после дождей напитавшиеся влагой, но каждый раз моя трапеза заканчивалась неудержимыми приступами рвоты. И дело не в том, что я не мог справиться с отвратительным запахом и вкусом местной растительности, я оголодал на столько, что мне было плевать на них, просто мой организм отторгал всё, что я съедал. После каждого приступа рвоты я чувствовал себя ещё более обессиленным, чем раньше. Наконец, поняв, что всё бесполезно, я перестал есть вообще, и ни разу не ел уже три дня. Позавчера мне стало даже получше, я абсолютно перестал чувствовать голод, ко мне даже вернулись силы… Но сегодня…
Зачем об этом думать? Зачем вспоминать все муки, которые я перенёс? Лучше вспомнить что-нибудь хорошее…
Но в голову лезли только тонны ржавого металла, осыпавшиеся окопы, разгромленные бункеры, песок и жёлтая пожухлая трава, иногда его заменяющая. Вспоминался отвратный вкус коричневатого мха, жестокие боли в желудке, голод, усталость и холод. О, как я мёрз ночами… Мёрз чудовищно, сжимаясь в комок, чтобы сохранить хоть каплю тепла в своём окоченевшем и одеревеневшем тело, с мышцами, бьющимися в судороге, вот такая у меня была дрожь.
Но сегодня всё кончится, я умру.
«Хоть бы просто заснуть и не проснуться», — подумал я. Да, это была бы отличная смерть. Но, скорее всего, я буду мучиться долго. Лежать, страдая от холода и жажды, не в силах встать. Дёргаться, стараться ползти.
Эти мысли подстегнули меня, я даже принялся лихорадочно раздумывать о том, как выжить, но это продолжалось недолго. Меня снова захлестнула безнадёга.
И, что удивительно, я начал вспоминать.
— Хочешь?
— А? — тупо спросил я, поворачиваясь к девушке, присевшей ко мне на скамью пару минут назад. — Вы мне?
— А здесь есть кто-то ещё? — улыбнулась незнакомка.
— Нет, — буркнул я. Чёрт, она наркоманка что ли? Грязная какая-то, хоть и хорошо одета, кривозубая, некрасивая. Что ей надо-то?
— Ну, так что? — продолжила расспросы моя нечаянная собеседница.
— Я прослушал вас, извините.
— Хочешь, чтобы всё это изменилось?
— Что — всё это? — несколько нервно переспросил я. Точно, наркоша. Не было бы рядом её дружков.
Незнакомка таинственно улыбалась, не отвечая.
«Спокойно», — сказал я сам себе. Чего нервничать? Вокруг никого, хоть в темноте и довольно сложно определить, время-то уже четыре часа ночи, все гопники спят давным-давно. Да и мало их в нашем районе, как-никак здесь обитает медленно нарождающийся средний класс, ну и богатеев достаточно, так что наряды полиции ходят часто. Наркоманка решила толкнуть мне дури, чего бояться-то? Денег с собой у меня всё равно нет, убивать меня не за что. Или, быть может, это вообще безобидная умалишённая. Иначе как растолковать эту её фразу «Хочешь, чтобы всё это изменилось»? Вот-вот, либо эта девушка — драгдиллерша, которая сейчас предложит посмотреть мне «мультики», либо дурочка, которую богатые родители вывели на прогулку ночью, а то мало ли, детишки дразнятся или, например, к собакам она лезет, они же добрые почти, тихопомешанные-то.