Но это было не всё. Бросив пистолет и подняв нож, Антон спокойно добрался до постанывающего противника и воткнул нож ему в затылок. Хладнокровно утерев нож о рукав поверженного противника, чужак вернулся к основному месту драки и убедился в том, что напавший ему в спину мёртв. Облегчённо переведя дыхание, Антон сел на снег. Орайя приближалась к нему, он это чувствовал.
«Вот и хорошо», — подумал он и потерял сознание.
Орайя стояла на залитом кровью снегу и чувствовала, как шевелятся её волосы. Стоило ей закрыть глаза, и картина становилась ещё хуже. Три человеческих тела уже погасли, их можно было отличить от земли только по форме. Антон же полыхал красным не хуже Продавца мечтаний. Слишком рано. Когда он станет Представителем, а это случится только после смерти Владыки, его цвет станет именно таким. Но Владыка жив, а Антон…
«Неужели Алария исковеркала его настолько? Кто он, чёрт возьми? Что было бы, если бы она закончила его преображение?».
И ни единого ответа.
Орайя с ужасом смотрела на побоище, учинённое таким ласковым Антоном, её любимым, и не верила своим глазам. Ей нужна была помощь… Что если… Нет. Она сделает так, что Антон не сможет быть Представителем. И тогда уже будет не важно, что с ним сотворила Алария.
Орайя ещё раз закрыла глаза и увидела, что ярко-красный свет Антона немного угасает. Когда он стал человеческим, зеленоглазая услышала тихий стон мук. И только сейчас вспомнила, что даже не посмотрела, что случилось с Антоном. Она бросилась к нему, помогла сесть.
— Рука… — прохрипел чужак.
Орайя прикоснулась к его правой руке и охнула. Она видела вывихи, но этот был просто чудовищным: выбив руку из плеча, ему разорвали связки. Или… Он сам сделал это.
— Ты что-нибудь помнишь? — спросила глава несуществующего девятого клана.
— Нет.
Антон лгал. В его глазах стоял страх. И боялся он самого себя. Но поделиться этим с Орайей не хотел. Скрипнув зубами, зеленоглазая попробовала проникнуть к нему в мысли, чтобы хоть как-то облегчить его переживания, но это оказалось так сложно, что она бросила попытки.
— Если я не хочу, ты не сделаешь это, — слабо улыбнулся Антон. — У меня должны быть свои секреты, не думаешь?
— Сейчас будет больно, — немного раздражённо сказала Орайя и резким движением вправила ему руку.
Антон валялся без сознания достаточно долго. За это время зеленоглазая успела забрать у трёх бродяг всё более или менее ценное, побрезговав только полосками вяленого мяса неизвестного происхождения. Улов был не густой: четырёхствольный пистолет с небольшим количество пороха и двумя десятками пуль, два ножа, миниатюрный топорик, горсть сухарей и небольшой полупустой туесок с пшеном. По-крайней мере сегодня можно будет сделать кашу.
Возвращаясь, она услышала, что Антон с кем-то разговаривает. Но внутренний взор нашёл лишь его самого. Прислушавшись, Орайя различила слова:
— … детей не надо наказывать, если их наказать, кто будет жить в маленьком белом домике?
Приблизившись, Орайя поняла, что Антон находится в полубессознательно состоянии. И это было хуже всего.
Переведя дыхание, она села рядом со стрелком и закрыла глаза.
«Аролинг…», — позвала она в пустоту.
Глава восьмая
Рука опухла и неимоверно болела, но Антон хотя бы мог ей шевелить. Впрочем, особых улучшений всё равно не наблюдалось.
Около трёх дней он провёл в полубессознательном состоянии, не понимая, когда бодрствует, а когда спит. Ему снилась семья, команда дирижабля и белый домик. Алария всегда была где-то рядом. Она ходила, звала его, но Антон прятался, он хорошо научился делать это. Присутствие Орайи, как наяву, так и в бреду, сильно ему помогало.
Окончательно придя в себя, чужак понял, что находится в палатке, и за её пределами слышатся голоса. В горле пересохло, он чертовски замёрз, а в руке нарастала пульсирующая боль.
— Орайя…
Зеленоглазая появилась сразу. Она пролезла под полог палатки, обдав Антона холодным воздухом, и впилась в его губы страстным поцелуем.
— Вообще-то я пить хотел… — пробормотал снайпер, когда девушка оторвалась от него.