Ирийстин выдавил улыбку. Кажется, Антон его разозлил, хотя пленник даже и не хотел добиться такого эффекта. Злить человека, в чьей власти находишься, по меньшей мере глупо. Но сделанного не вернуть. И ему осточертел этот бессмысленный разговор.
Однако Ирийстин всё ещё жаждал поболтать.
— Когда я узнал, что Алария приволокла себе Представителя из какого-то захудалого параллельного мирка, я сильно удивился. И продолжаю удивляться. Ты… слишком обычный. Да, неплохо стреляешь… но этого ведь недостаточно. И я вообще не понимаю, как ты выжил на материке с такими манерами. Расскажи мне о себе.
— Что ты сделал с Орайей? — раздражённо буркнул Антон, игнорируя просьбу Ирийстина. Он не надеялся, что Продавец мечтаний ответит, но тот снова расплылся в улыбке.
— С ней всё в порядке. Просто рот запечатан кляпом и завязаны глаза. Меня не так просто загипнотизировать, но она каким-то образом отслеживала передвижения моих людей, и я решил не рисковать. И, продолжая разговор: ты же слишком обычный. Вцепился в юбку. Это делает тебя слабым. Неужели Алария так просчиталась?
— Я хочу на неё посмотреть. Сними…
Глава третьего клана рассмеялся.
— Наручники? Обруч? Цепи? Верёвки? — он снова хихикнул, но на этот раз его смех снова прервался сухим кашлем. — Это моё искусство, как Продавца мечтаний, — сказал Ирийстин, утирая мизинцем выступившую слезу. Вот смотри.
Он щёлкнул пальцами, и Антон почувствовал, что может шевелить головой. Он повернулся налево и увидел Орайю. Кроме кляпа и повязки на глазах её ничто не связывало. Так же, как и его. Но ни она, ни он не могли пошевелиться.
— Хочешь ещё фокус? — Ирийстин снова щёлкнул пальцами, и стул Антона опрокинулся. — Нравится?
Землянин, у которого перехватило дыхание, лишь захрипел.
Кажется, ситуация была безвыходной.
— Комок… скрутился, — тихо сказал Владыка.
Алария тяжело вздохнула, стараясь сдержать слёзы.
— Поэтому ты меня и вызвал?
— Да. Пришло время прощаться, дочка. Прости меня… за всё. За то, что был таким плохим отцом. За то, что был таким плохим правителем, и оставил тебе… это кладбище. Прости. А теперь отключай питание.
Алария утерла выступившую слезу. Наклонившись, она поцеловала отца в щёку. Одновременно она протянула руку к кнопке прибора, поддерживающего сердцебиение Владыки, и нажала на неё.
— Я счастлив, что умираю в кругу семьи. Спасибо тебе, дочка. Я люблю тебя.
Когда полоса, показывающая сердцебиение Владыки, стала прямой, новая глава второго клана разрыдалась.
— И я люблю тебя, отец.
Мир изменился.
В лицо Антону будто плеснули красной краской. Или, скорее, кровью. Кровь разливалась перед его глазами, поглощая его, проникала внутрь. И этими двумя кровоточащими ранами были Орайя и Ирийстин.
— Владыка… мёртв… — едва слышно прошептал глава третьего клана.
Антону было плевать на Владыку, на Ирийстина, на всё. Главным было то, что давление, сдерживающее его, ослабло.
Он откатился от стула и вскочил на ноги. Надо было действовать, пока есть возможность. Пока Ирийстин сидит с отвисшей чуть ли не до груди челюстью и таращит глаза куда-то в пустоту. Орайя тоже совсем затихла и, вроде бы, расслабилась. Но Антон чувствовал себя превосходно. Не считая, конечно, крови, которая застилала его зрение.
«Что, чёрт возьми, происходит?».
— Владыка… мертв! — более осмысленно произнёс Ирийстин. Кажется, к нему возвращалось сознание.
Антон обругал себя за медлительность и бросился к нему. Плевать на всё. У него есть шанс. И он им воспользуется.
Землянин насел на Ирийстина и сжал его горло руками. Слишком слабо. Правая рука не болела, но плохо его слушалась. А в глазах Ирийстина будто бы разгоралась жизнь.
Лихорадочно оглядевшись, Антон увидел лишь ретранслятор. Он схватил его левой рукой, с неудовлетворением отмечая его слишком маленький вес, и вмазал им в лицо Ирийстину. Плеер, конечно же, сломался, но Антону удалось оглушить уже почти пришедшего в себя Продавца мечтаний. Землянин выбросил бесполезный ретранслятор и схватил туалетный столик. Тот оказался достаточно тяжёлым. И ещё более тяжёлым был удар, который Антон обрушил на голову главе третьего клана. Глаза Ирийстина закатились, но землянин этим не удовлетворился. Он ударил Продавца мечтаний плоскостью ещё трижды, а четвёртый удар направил углом крышки стола. Угол вошёл в сломанную уже кость, в Антона брызнула кровь. Его чуть не врывало, когда он увидел серое вещество Продавца.