Луну закрыла туча, резко потемнело. Что ж, тем хуже для снайпера и хуже…
Я в кого-то врезался и покатился по земле. Тьма была хоть глаз коли, но я рассмотрел погон жандарма. Противник оказался снизу, и мне удалось упереть ему в кадык свой автомат, прижимая к земле. Вот тебе и…
В мой полуоткрытый рот уткнулся каблук ботинка. Не то, чтобы сильно, но рот наполнился кровью. И я немного отвлёкся от автомата, поражённый гибкостью «жандарма». Теперь правая икра согнутой ноги моего противника оказалась на уровне моей груди. Коротким усилием «жандарм» повалил меня на спину и, тяжело кашляя, навалился сверху.
Но теперь я отреагировать успел.
Дуло моего автомата уткнулось в бок противника, и я нажал на спускной крючок. Послышались глухие выстрелы. «Жандарм» задёргался на мне, ослабевая хватку, и закричал. Видимо, ему было действительно больно. Но мне было наплевать. Мой рот наполняла кровь, жутко болела спина, а в голове нарастала просто чудовищная боль. И я был чертовски зол.
Я сбросил своего противника с себя и встал на колени перед ним. Два коротких удара прикладом по голове, и он затих. Его лоб будто решил повернуть свою выпуклость внутрь головы, из рассечённой в нескольких местах кожи потекла кажущаяся чёрной кровь.
Я поднял голову. Уже вышла луна? Нет. Просто разгорелся пожар. А мне так хотелось курить. Я обшарил карманы поверженного противника и нашёл сигареты и зажигался. Глубоко затянувшись, повалился ничком на землю и уставился на языки пламени, выглядывающие из огромной двери на балкон. А такая была кровать…
Ещё один выстрел. И снова вопль. Истеричный. Кажется, теперь гранатомётчика зацепили неслабо. Бронежилет ведь не может прикрыть всё тело.
Мне было плевать. Я просто лежал и курил.
Прогремел взрыв. Где-то далеко. За ним почти сразу последовал ещё один выстрел снайперки. У меня в голове осталось два огонька, и я понял, что на сей раз снайпер действительно попал.
«Вот и хорошо», — вяло подумал я, закуривая вторую.
Лишь когда уголёк окурка обжог мне пальцы, я немного пришёл в себя. Быстро затушив сигарету, я поднялся на ноги и, согнувшись, побежал вглубь сада. Кроны деревьев, конечно же, ещё не слишком густые, но здесь мне удастся спрятаться от снайпера. А может, и подловить его.
Идиот. Не воин. Просто — идиот. Устал он, всё у него болит. Если делать так каждый раз во время боя, то мне точно не выжить. А уж курить, когда где-то рядом есть снайпер… Пусть он и разбирался с другим Продавцом, его позиция запросто могла открывать обзор и на двор поместья Нелвы. Такое, конечно, маловероятно, но… Лучше спрятаться.
Я на миг закрыл глаза. Обе красные точки были очень близко. Буквально в паре сотен метров. И я ровно посередине. «А ведь после этой ночи останется только четыре, — подумал я. — Всего-то треть». Аролинг, Ирийстин, неизвестный мне Продавец ещё зимой, сегодняшний и… Орайя. И трое других в одном котле. Среди них я. Что ж, попробуем выжить, хоть я и единственный из пострадавших.
Продавец тоже начал своё движение. Ко мне, конечно. Видимо, решил по-быстрому разобраться со мной, а после встречать последнего. Что ж, в поместье есть где спрятаться со снайперской винтовкой. Я потянулся за спину…
И понял, что винтовка осталась там, где я убил «жандарма». Остановившись, как вкопанный, я понял, что теперь у меня только один выход.
Я рванул противнику навстречу в надежде, что он меня не почувствует, ведь для этого надо сосредоточится.
Сад кончился быстро, очень быстро. Я не знал, где и когда появится снайпер, и держал палец на спусковом крючке. Я быстро пробежал открытое расстояние и понял, что приближаюсь к воротам поместья. Если Продавец…
Тёмная фигура вынырнула из-за стены. Всего лишь на миг. Но мне этого хватило. Автоматная очередь срезала его и перемолола кусок стены, а после в магазине кончились патроны. Противник выстрелил, но скорее не прицельно, и скрылся за стеной. Я выхватил пистолет и со всей скоростью, на которую был способен, выбежал из ворот, ожидая выстрела. Но его не последовало.
Я остановился и уставился на своего противника. Он лежал на земле. Его дыхание выходило из груди с хрипом. Рядом валялась винтовка. Он даже не пытался её поднять.
И тут он заговорил.
— Ан… Антон… это правда ты?
Шокированный, я открыл рот. Я узнал голос.