Они не напали на нее сразу только потому, что даже караван беженцев еще не оскотинился до такой степени, чтобы принять это как норму. Они просто выжидали подходящего момента – и вот этот момент настал. На ночевку они остановились под кроной одного из великих деревьев: грандиозной махины, пробившейся через асфальт, поднявшейся выше небоскребов из камня, стекла и металла. Впрочем, битва дерева и разрушенного города закончилась ничьей: оно пробило все преграды, а потом засохло, на долгие годы став безжизненным черным стволом и крышей из острых изогнутых ветвей над ним.
Многие хищники этого мира оказались неспособны понять, что дерево уже мертво, и по привычке держались от него подальше. Это давало людям частичную защиту, хотя, конечно, не избавляло от необходимости выставить часовых и боевых роботов, тех немногих, что остались после столкновения с падальщиками.
Только часовые и роботы ее не спасут, Даника прекрасно это понимала. Лечь рядом с другими людьми ей не позволят, ублюдкам такое никогда не разрешали. Ей придется отдалиться, найти убежище в одном из разрушенных домов, и это ей запрещать не станут… А потом придут посреди ночи – и всё, не будет Даники. Утром это заметят, но не расстроятся, просто пожмут плечами и двинутся дальше к заветному Черному Городу.
Когда она поняла это, первым импульсом было бежать. Рискнуть, хотя бы попробовать спастись одной – вдруг получится, а еда у нее есть, есть даже маленький лазерный нож! Что, если удастся затаиться среди руин, а потом примкнуть к другой группе беженцев, не такой одичавшей и оголодавшей?
Мысль мелькнула и угасла. Даника поняла, что у нее просто не хватит сил. Что-то перегорело внутри… Пожалуй, само желание выживать. Зачем? В мире не осталось людей, которым она нужна, которые способны ее любить – все умерли! А остальные… Они всегда будут смотреть на нее как на животное, прибившееся к ним в пустошах. Вряд ли Черный Город что-то изменит. Даника шла туда не потому, что ей хотелось, а потому, что об этом мечтали мама и бабушка, она просто унаследовала от них эту мечту. Но разве не глупо? Страдать потому, что кто-то другой так и не сумел стать счастливым…
Ей не поможет Черный Город. Хуже там не станет, однако лишь потому, что хуже и не бывает. Она выбилась из сил, она уже и не помнила дни, когда не чувствовала боли… Были ли такие? А если нет, ради чего это? Она честно пыталась и сделала больше, чем сумела бы другая девочка на ее месте. Разве кто-то оценил? Вот итог ее усилий: на нее смотрят как на кусок мяса, который по нелепому недоразумению еще дышит.
Это она уже не сможет изменить, не получится просто. Но и ждать, когда же ее убьют, Даника не хотела – в последней вспышке злого упрямства. Она собиралась повлиять на свою судьбу, даже если ничего хорошего ее не ждет и сил почти не осталось…
Даника пошла к продавцу игрушек.
В молчаливой и угрюмой процессии беженцев он один, пожалуй, был таким же чужеродным элементом, как она. Одинокий старик, который в пути вечно толкал перед собой большую тележку, а во время остановок раскладывал такой странный, совсем неуместный в этом холодном мире товар.
Он действительно продавал игрушки. Даника, впервые заметив это, даже решила, что она ошиблась. Она ведь наблюдала за ним издалека, близко она не подходила ни к кому – научилась с тех пор, как однажды ей камнем разбили лоб, отгоняя подальше. Шрам остался… но видела его все равно только Даника.
Она понимала, что люди разные и не все изобьют ее только за то, что она из ублюдков. Однако рисковать она больше не собиралась, поэтому и на старика смотрела из-за угла, из густых зарослей, так, чтобы он не обнаружил ее. Хотя Данику не покидало ощущение что он все равно подмечал все и всегда.
Она увидела, что на его тележке выставлены дивные вещицы, яркие, нарядные, будто прибывшие из другого мира. В реальности, где люди убивают друг друга за кусок хлеба, где игрушки не нужны никогда и никому… А если понадобятся детям, матери скрутят что-нибудь из веток и обрывков одежды. Никто не будет тратить драгоценные ресурсы на баловство! В Черном Городе – может быть, но не здесь, на дороге… О чем вообще думал этот глупый старик?
О чем бы ни думал, отступать он не собирался. Даника никогда не видела, чтобы он отправлялся с другими на охоту или торговался с ними за припасы. Да и свои у него вряд ли были: он возил столько игрушек, что лишь они в его тележке и помещались. Он должен был ослабнуть от голода, отстать от каравана и умереть давным-давно.