И всё же она должна попытаться! Превозмогая боль, она должна прыгнуть – спастись или умереть. Просто так она не сдастся! Она сражалась так отчаянно, так рьяно, всё для того, чтобы спасти брата, и вот теперь... Она его спасла. Какая-то часть сознания всё ещё твердила: «Твоя роль сыграна, всё кончено», но девушка не слушала её. Ступив на подоконник, Джульетта едва смогла сжать пальцы больной руки на деревяшке, и уже готова была прыгнуть, как вдруг раздалось...
– Подожди!
Он появился за её спиной слишком резко, чтобы не испугаться. Она обернулась, и выставила вперёд своё импровизированное оружие, но он и не собирался нападать на неё. Просто стоял... И смотрел ей в глаза, чего никогда ещё не мог сделать прежде.
– Остановись, ты ранена, – почти прошептал он.
– Мне это не помешает! – она знала, что должна бы бояться, даже думала, что боится, но, в самом деле, была спокойна... Слишком спокойна для той, кто видит перед собой своего заклятого врага.
– Я не сомневаюсь. Но всё же хочу знать, прежде чем ты прыгнешь. Ты... Ненавидишь меня? – спросил он спокойно.
– Есть за что, – она сильнее сжала лакированную поверхность.
– До сих пор? – казалось, он немного удивился, – Твой брат на свободе, и предпочел пожертвовать тобой.
– Ты сделал кукол из остальных Непокорных!
– А тебе было до них дело?
Он усмехнулся лукаво и победоносно, а она обессиленно опустила руку. Он прав... Как же не хотелось этого признавать, но он был прав! Во всём! Никогда не было для неё на свете никого, дороже брата. Теперь он оставил её. Ей нет дела до остальных Непокорных, ей нет дела даже до самой себя – ведь она уже отыграла свою роль.
А ещё... Теперь она понимала, что всё это – было его ловушкой. Его грандиозной ловушкой, только чтобы выманить и поймать ей. Ему не нужен был Андре, он просто забрал его, чтобы однажды заманить её в Часовую башню. И тот сон был обманкой, чтобы заставить её сомневаться. И та мушкетная пуля прилетела нацелено в плечо, потому что он так задумал. И та стрела не убила её, ибо рано было заканчивать игру. Он знал, что Андре и Мэт бросят её... Он всё знал. И это знание, светившееся сейчас в его улыбке, окончательно вышибло землю из-под ног.
– Нет, не было, – она послушно спустилась, почти упала с подоконника.
Всё... Всё было кончено. Как же беспомощна она оказалась против его хитрости. Как слаба.
– Ты... – мягко, даже покорно начала она, – Ты победил. Я проиграла.
– Знаешь, – он в несколько шагов преодолел расстояние между ними, и приложил к ране девушки платок, – Я хотел бы верить в свою победу и твоё поражение, но... Я не победил тебя. Я убил тебя морально, быть может, убью физически, но... Ты уже не умрёшь. Твой образ не сотрётся из картины мироздания, и, как бы я не пытался, я не смогу забыть тебя. Это немного грустно... Ведь я так сильно старался тебя убить.
Она подняла на него удивлённые глаза. За его кривой, грустной ухмылкой она видела что-то странное, и никак не могла поверить своим глазам.
– Ты сказала тогда, что в этом мире нет идеала. Что реальность для него не создана. И все попытки достичь идеала тщетны, но именно стремление к идеалу и поднимает людей каждый день. Я не могу этого понять.
Он аккуратно усадил её на подоконник, но так и не нашел в себе сил посмотреть ей в глаза:
– Моя жизнь – другая. Она весёлая и красочная, в ней нет места страданиям и страху, в ней есть только веселье. По крайней мере, так я считал до того самого момента, пока ты не разрушила мой мир. Теперь я... Теряюсь в сомнениях, я не понимаю...
Она взяла на себя смелость коснуться рукой его плеча. Все мысли как-то вдруг испарились из сознания, оставляя место всего одному откровению. Тому, что формировалось из витка неосознанных чувств, и горячих эмоций, тому, что ещё не приобрело форму и очертания, но уже имело силу.
– Я хочу понять твой мир, и хочу понять тебя, – каких титанических усилий ему стоило просто поднять на неё взгляд, – Однако, ты не признаёшь моей жизни, ты сражаешься против неё, а я не могу жить по-другому. Просто не умею. А потому прошу... Научи меня. Помоги мне понять и обрести реальность в той мере, в какой видишь её ты, и я... Больше не буду порабощать умы людей. Просто... Научи.
По бледной щеке скатилась одинокая слеза, и в ней собралось всё... Обида, разочарование, бессмысленность, ярость, гнев. Они ушли в одно короткое мгновение, а она просто уткнулась носом в его синий пиджак и коротко прошептала: