Люблю этот город, но он молчит по ночам –
Безоружен, убит, своих похорон безучастный свидетель,
Равнодушный к своим палачам...
– Её ножки никогда не коснуться земли! Она – королева небес! Спешите посмотреть на невероятную Марианну – чистую и непорочную, танцовщицу, чей партнёр – сам ветер! Спешите! – кричал ярмарочный зазывала в широком колете.
Марианна... Воздушная гимнастка в чистейшем белом платье. Её кожа отливает благородной бледностью, в её серых глазах играют бликами балаганные огни. Марианна... Когда-то её звали Мари. Она ушла одной из самых первых, потому если кто-то её и помнит, то, наверное, только сама девушка под капюшоном. Остальные Непокорные её не знали, покорившиеся предпочитали забыть. Да и в памяти девушки образ Мари Эванеска почти уже стёрся, так сильно он изменил её. У неё были рыжие волосы. Прекрасные, огненно-рыжие волосы, и смуглое личико, всегда улыбчивое и покрытое брызгами веснушек. Она была из тех, кого целует солнце, всегда радостная и счастливая. А потому, стоило только прийти беде, она сдалась самая первая... А ведь они дружили когда-то. Но сейчас в этой бледной, по-зимнему холодной Марианне уже не узнать бывшую Мари. И всё же, какая она красивая!
– Кгхм, леди, – раздалось где-то над самым ухом, – Вы кого-то ищите?
И пусть интонация голоса была невероятно приветливой, девушка всё равно вздрогнула. Она знала, кто это...
– Нет, – тихо отозвалась она из-под капюшона, медленно повернувшись к человеку в тёмной форме, – Благодарю Вас, офицер.
Он давно уже подчинил себе местную власть. Нет, не купил, не запугал и не узурпировал, они просто в один момент стали его марионетками. По щелчку пальцев. И сейчас ей казалось, что тонкие серебряные нити взмывают вверх от высокой фигуры полицейского, уходя куда-то в сторону Собора Святой Мартины. Поблёскивают в карнавальном свете, дразнят её... Но она спешила отогнать от себя эти мысли. Потому что в таком случае ей не уйти отсюда, а как хотелось до последнего верить в спасение.
– Быть может... – мужчина чуть подался вперёд, явно пытаясь рассмотреть лицо под капюшоном, а серебряные нити едва заметно натянулись.
Нет же, нет! Это всё – её воображение.
– Быть может, я могу Вам чем-нибудь помочь? В такой толпе несложно потеряться, и, если Вы заблудились, я могу указать Вам путь.
Она до побелевших костяшек сжала пальцы в кулак под плащом. Ей не было страшно, но всё же сознание замирало в ожидании чего-то. Плохого или хорошего... А нити в её воображении всё натягивались и натягивались. Порвать их – было единственным шансом, но бежать сейчас – бессмысленно. Стоит ей только бросить на себя подозрение, куклы нападут на неё.
– Спасибо, но я не заблудилась. У меня здесь назначена встреча, и...
– Видимо, запаздывает Ваш кавалер, – усмехнулся полицейский, – Раз Вы его по всей ярмарке ищите.
– Да... – смущённая улыбка вышла не слишком-то убедительной.
– А могу я попросить Вас снять капюшон?
На той части лица, что выступала из тени плаща, не дрогнула ни одна мышца, но внутри... Девушка стояла посреди пестрого, разноцветного карнавала и сжималась всем сознанием в один крохотный ком. Судорожно соображала, что же ей делать.
– Д..да, конечно, – мягким, елейным голосом отозвалась она, – Но здесь довольно холодно, я боюсь простудиться.
– Это всего на одну минуту, леди.
И вот рука в белой перчатке потянулась к поле широкого капюшона, как вдруг... Раздался выстрел.
В один момент весь балаган замолчал, словно его оборвали. И прекрасная девушка Марианна в абсолютной тишине сорвалась со своих алых, кровавых лент вниз, несколько раз безвольно и резко перевернувшись в воздухе. Дощатые подмостки бросились в воздух белыми клубами мела, задавленные ночью, слышались разрозненные крики. Среди них выделялся только один:
– Мы не куклы! Слышишь, ты..! Мы не твои марионетки!!! Даёшь свободу, долой пустые иллюзии!
В один миг забыв о девушке, полицейский сорвался с места и побежал к балагану. Серебряные нити порвались, опали паутиной и растворились в пестрой ночи. Ей повезло до невероятного. И надо было уйти, но девушка побежала вслед за криками.