– А почему... – эта пауза не была настолько длинной, чтобы стать вежливой, но вопрос, терзающий Мэта, просился наружу без всякой тактичности, – Почему ты осталась?
– Ну, кто-то должен был... Плюс к тому же, я верю, что Кукловода можно победить. Всё ещё верю, – она на секунду оборвалась, – Знаешь, давай спать. Завтра будет трудный день, тебе предстоит принять решение, а мне – найти новое убежище.
***
Но день так и не наступил. Мэт проснулся на ворохе одеял от влажного холода, и странных звуков снаружи. Там как будто кто-то ходил, изо всех сил стараясь делать это тихо.
Парень поднял голову, Джульетта не спала. Она жестом приказала молчать, и бесшумно, но также грациозно бросила ему плащ. Кажется, обстоятельства складывались не в их пользу.
Ему ничего не оставалось, кроме как затаить дыхание, и наблюдать за каждым её движением. В темноте подвала они казались смазанными, а от того ещё более плавными и неестественными.
Кто-то наверху, у самого окна сделал несколько шагов в сторону. До парня постепенно начинало доходить, что этот некто просто ищет вход, а ещё... У незнакомца был факел. Колыхающийся огненный свет пробивался сквозь заляпанное дорожной грязью окно с завидным упрямством. А девушка, стоило только огненному отблеску подобраться к её ногам, шарахались от него с кошачьей грациозностью.
Мэт искренне хотел спросить, что он, она или они делают, но девушка снова жестом приказала ему молчать и накинуть на голову капюшон. Что он, собственно, и сделал.
Ещё несколько томительных минут... Казалось, ожидание повисло тягучей патокой в воздухе, вобрало в себя его затхлость, запах гнилых листьев, и сейчас разливалось по подвалу своим сладко-кислым привкусом. Оно тянулось... И оборвалось в один момент. Всё произошло слишком быстро, парень даже не успел ничего понять. Свет от факела вдруг отпечатался ореолом в окне, а девица схватила своего напарника за запястье и потянула куда-то в противоположный угол так, чтобы даже отблеск огня не попал на его силуэт.
У противоположной стены была неприметная дверь, в ней-то и скрылись беглецы. Короткий коридор, высокая крутая лестница, и вот они на заднем дворе здания посреди... Ночи. Тихой, беспробудной ночи, с большой тревожной луной и колючими звёздами.
– Что происходит? – успел только шепнуть Мэтью, пока Джульетта тащила его какими-то переулками.
– Он задержал ночь. Такое бывает, и скоро пройдёт, – её грудь часто вздымались под плащом, но голос не дрожал, – Не думай – беги. Если сумеем убежать, выживем.
– А от кого мы... – сам же он где-то на четвёртом повороте стал задыхаться, – Собственно, бежим?
А она только указала рукой куда-то наверх:
– От них!
Парень на секунду поднял глаза, и... Лучше бы он этого не видел. За ними гнались артисты.
По крышам, легко и неестественно прыгая меж домами, бежал мальчик-канатоходец, в фиолетовом костюме, вслед за беглецами, по тем же тёмным переулкам, нёсся силач, а почти порхая в воздухе, цепляясь алыми лентами за бельевые верёвки и подоконники, летела... Марианна. Она была жива, а лицо её было абсолютно, невероятно целым. Выходит, Джульетта оказалась права. И осознание это далось Мэтью слишком легко, с учётом сложившейся ситуации.
А они мчались по веренице глухих городских переулков, а вся эта ночь, казалось, спешила предать их свету огня. И даже подлая сырная луна выхватывала из темноты два туманных силуэта специально... Чтобы куклам было легче их поймать.
Сердце бешено колотилось, с каждой секундой всё больше и больше норовя вырваться из грудной клетки. Лёгкие нещадно саднили, словно в них заливали расплавленный металл, а мышцы... Натягивались так, будто готовы были порваться, и только ждали повода.
– Дыши через раз, – почти крикнула она на бегу, – Так будет легче.
Но у парня последовать совету не получалось, как он не пытался.
А артисты всё дальше и дальше гнали их по городу. Непокорные хотели нырнуть в один из переулков, но Марианна, опустившись на алой ленте, преградила им путь, словно кроликам в длинной клетке. Пришлось выбегать на большие улицы, чтобы скрыться.