Джимми бросает на него охваченный ужасом взгляд, отворачивается и тяжело опускается на стул справа от Мошера.
Хоуп (всё ещё виновато; к Марджи). Боже мой, Марджи, ты же знаешь, я не имел это в виду. Это всё этот паршивый торгаш со своими насмешками меня довёл.
Марджи. Я знаю.
Она заботливо обнимает Хоупа рукой и поворачивает его лицом к столу с тортом и подарками.
Посмотри. Ты ещё не заметил свой торт. Ну не замечательный ли он?
Хоуп (пытаясь приободриться). О, как красиво. У меня никогда не было торта с тех пор, как Бэсси… Шесть свечей. Каждая за десять лет, а? Боже, это так мило с вашей стороны.
Пёрл. Это Хикки купил торт.
Хоуп (неестественным тоном). Ну, это мило с его стороны. Наверное, у него были самые благие намерения. (Его взгляд, остановившийся на торте, застывает в злобе.) К чёрту его с его тортом.
Он начинает отворачиваться. Перл хватает его за руку.
Пёрл. Подожди, Харри. Ты ещё не видел подарков от Марджи, от меня, Коры, и от Чака, и Рокки. И часы, где выгравировано твоё имя и число, от Хикки.
Хоуп. К чёрту с ними! Господи, пусть он их оставит себе!
На этот раз он таки отворачивается.
Пёрл. Ну и ну, он даже не хочет взглянуть на наши подарки.
Марджи (горько). Неправильно всё это. Надо как-то оживить эту вечеринку или я рехнусь! Эй, Кора, что там случилось с этим ящиком? Не можешь ты что ли сыграть для Харри? Не обязательно было останавливаться только потому, что он пошутил!
Хоуп (встряхивается; с деланной сердечностью). Правда, давай, Кора. Ты так хорошо играла.
Без особого энтузиазма Кора начинает играть. Хоуп внезапно становится до того сентиментальным, что готов расплакаться.
Это была любимая песня Бэсси. Она всегда её пела. Это мне так напоминает о ней. Как бы я хотел… (Он прикусывает язык.)
Хикки (ухмыляется, развлечён). Да, хозяин, мы все наслышаны про то, как ты её обожал.
Хоуп (смотрит на него с испуганным подозрением). Ну, так я её обожал! Все это знают! (Угрожающе.) Скажешь, это не так…
Хикки (успокоительно). Да, хозяин, я же ничего не сказал. Ты единственный, кто знает, правда это или нет.
Хоуп уставился на него в замешательстве. Кора продолжает играть. На какой-то момент возникает пауза, которую нарушает Джимми Завтра, говорящий с жалкой пьяной сентиментальностью.
Джимми. Любимая песня Марджори была «Лох ломонд». Она была прекрасной и прекрасно играла на рояле, и у неё был прекрасный голос. (С нежной грустью.) Тебе повезло, Харри. Бэсси умерла. Есть более горькие страдания, чем когда смерть отбирает у тебя любимую женщину…
Хикки (подмигивая Хоупу; развлечён). Послушай, Джимми, нет нужды продолжать. Мы уже все слышали про то, как ты вернулся в Кейп-Таун и обнаружил её в постели со штабным офицером. Мы знаем, что тебе хочется верить, что это было именно то, отчего ты начал пить и погубил свою жизнь.
Джимми (заикается). Я — я разговариваю с Харри. Будь любезен не вмешиваться… (С жалким вызовом.) Моя жизнь не погублена!
Хикки (не обращая на это внимания; с шутливой ухмылкой). Но я готов поспорить, что когда ты признаешь правду, ты признаешься, что тебе страшно надоело, что она тебя ненавидела за пьянство. Спорю, что на самом деле ты почувствовал страшное облегчение, когда она предоставила тебе такой удобный предлог.
Джимми уставился на него. Хикки снова хлопает его по спине; с искренней симпатией.
Я знаю, каково это, Джимми. Я…
Он резко останавливается, и на какую-то долю секунды кажется, что он потерял свою самоуверенность и смутился.
Ларри (хватаясь за это; с мстительным удовольствием). Ага! Так вот что с тобой случилось, да? Твоя шутка о продавце льда вернулась к тебе бумерангом, так ведь? (Он издевательски ухмыляется.) Тебе следовало бы помнить о старом суеверии: кто чего боится, то с тем и случится!